Эволюция «Андромеды»

– Я создала ключ, генерал, и открыла дверь. Понимание обратной разработки штамма «Андромеды» хранится у меня в голове, а данные находятся внутри лабораторного модуля «Лесной пожар» на борту МКС. Прямо сейчас над одной из самых необитаемых областей на земле разворачивается крупномасштабный эксперимент. Бассейн Амазонки – это священный экологический центр, поэтому любая страна дважды подумает о развертывании здесь ядерного оружия. Вот именно поэтому мы можем наиболее эффективно воспользоваться преимуществами нашего открытия.

– Коварный замысел. Даже для вас. – Стерн, поднеся руку ко лбу, вытер холодный пот. – Лучше просить прощения, чем разрешения, да, доктор Клайн? Но даже так вы все равно переборщили…

– Чему быть, того не миновать. Вы понимаете, генерал? Дело сделано. Время вспять не повернешь. Но мы все равно победили.

– Что ж, Клайн, я купился. И в чем ваша заслуга? Что конкретно вы сделали?

– Штамм «Андромеда» намеревался поймать нас в ловушку на этой планете, но я изучила его невероятные физические свойства, чтобы построить лестницу в небеса. В общем-то, в нашем распоряжении имеется функционирующий космический лифт, где космическая станция выступает в качестве противовеса. Теперь Соединенные Штаты способны перемещать тысячи тонн материала на орбиту практически бесплатно. Это новое предназначение, и именно наши люди смогут распространить свой вид по всем уголкам солнечной системы.

– Космический лифт, – повторил Стерн, усаживаясь в кресло.

– «Андромеда» – это машина, и не особо сложная. Копирование штамма – мой подарок человечеству, и в частности Соединенным Штатам Америки. Генерал… Я брошу вызов любому, кто осмелится меня остановить, – нас, вернее. Нам как виду суждено подняться к небесам.

Стерн долго молчал, прижимая руку ко лбу. Он отчетливо услышал фанатизм, скрытый под страстным голосом Клайн. Ее заявления казались напыщенными до абсурда. Позже он рассказывал о собственном внезапном осознании:

«Преодолев барьер инвалидности, Софи Клайн сосредоточила свою гениальность на разрушении созданного «Андромедой» цивилизационного барьера, каким она его видела».

И последствия не могли не ужасать.

До генерала дошло, что если все действительно сработало, то Клайн, получается, создала машину более ценную, чем все, что существовало в истории человечества. Владение подобным устройством мгновенно нарушит баланс мировой власти, а защита и использование его потребуют колоссальных экономических вложений в пользу других сверхдержав. Кроме того, появится очевидная неприкрытая угроза, которая повлечет за собой тысячи абсурдных обещаний для всех остальных.

Все это у Соединенных Штатов и без лифта имелось в избытке.

На долю секунды Стерн всерьез задумался над предложением Клайн.

Клайн была права, предсказывая, что Стерн, будучи отцом, окажется преданным защитником. Вот только она не учла тот факт, что, как и большинство родителей подростков, генерал стал экспертом в трезвой оценке безумных идей и в их отрицании.

– Клайн, вы подвергли человечество немыслимой угрозе. Ваш лифт сооружен из частицы, которую мы до конца не понимаем. Она запросто уничтожит все живое на планете. Прямо сейчас я хочу, чтобы вы сосредоточились на том, чтобы благополучно вернуть себя и членов экипажа на Землю. Я бы очень хотел, чтобы вы избежали смертной казни.

– Я с детства живу под страхом смертной казни, генерал. Ваша угроза меня не пугает, так что вот вам моя собственная. Я уже проинформировала правительства России и Китая. Они мобилизуют значительные военные ресурсы, чтобы определить, кому в действительности принадлежит созданная мною машина. Не совершайте ошибку, генерал. Они заберут ее у вас. У вас два варианта: вы либо принимаете мое предложение, либо будьте уверены, что они его примут.

– Значит, вся ваша патриотическая болтовня – это просто позерство? – нажал Стерн. – У вас нет преданности. Никому.

– Ошибаетесь, генерал. Я предана человечеству, – ответила Клайн. – И я предлагаю вам стать частью истории. Вы либо со мной, либо убирайтесь с моего пути.

Миновало десять секунд напряженного молчания.

– Я все понимаю, Клайн, – наконец заговорил Стерн. – Но подобное решение выше моей зарплаты. Я свяжусь с вами чуть позже.

– У вас тридцать минут, – ответила Клайн и отключилась.

Стерн, повесив трубку, приблизился к стеклянной двери и вышел в командный центр. Толпа аналитиков тотчас подняла взгляды; разговоры в момент прекратились. Кивнув ближайшему аналитику, Стерн заговорил спокойным голосом:

– Налейте мне кофе, пожалуйста.

Медленно он зашел в комнату, потер глаза. Дойдя до командной консоли, он вдруг добавил еще одну вещь, как будто только что вспомнил:

– О, и я полагаю, мне нужно поговорить с президентом. Как можно скорее.

Ось Z