Эволюция архитектуры османской мечети

Интерьер. Вид с севера

Пертевниял Валиде Султан-джами. Северный павильон. Вид с северо-запада

В отличие от «павильонных мечетей» предшествовавших десятилетий создатели Пертевниял Валиде-джами отказались от выведения на фасады архивольтов подпружных арок – вместо них на каждый фасад наложена профилированная рама, увенчанная орнаментальным фронтоном. Многократно повторяющимся мотивом декора фасадов оказывается выделение и поднятие центральных элементов любого трехчастного ряда (стрельчатых архивольтов, вставных панно, наложенных фронтончиков), посредством которого акцентируется вертикальная ось.

Профилированные рамы, высокие стрельчатые окна, ниши со сталактитовыми щипцовыми завершениями, подчеркнутые ребра угловых башенок, увенчанных луковичными навершиями, вкупе с темным камнем облицовки создают непривычный для османского восприятия «неоготический» налет. Однако необходимо отметить, что многие из элементов, приспособленных для создания этого эффекта, заимствованы из «классической» османской архитектуры: так, необычные треугольные фронтоны над центральными частями фасадов схожи с очертаниями аттиков входных порталов мечетей Султанахмед и Йени Валиде в Эминоню, сталактитовые «щипцы» в фасадных рамах воспроизводят пропорции «сельджукских порталов», а ажурные вставки в углах интерьерных лоджий придают прямоугольным проемам сходство с раннеоманскими «арками Бурсы». Подобных рефлексий на тему средневекового наследия, равно как и детального знания репертуара архитектурного декора анатолийских памятников, было бы странно ожидать от Бальянов, но вполне правомерно – от сотрудничества П. Монтани и Л. Парвилле, а то, что прежние декоративные элементы (треугольные завершения портальных рам XVII в.) оказались превращены в монументальные детали фасадов (фронтоны), свидетельствует лишь о свойственной «историзму» как фазе эклектики творческой интерпретации заимствований, призванных обеспечить «налет древности» – уже не интернационально-готической, а собственно османской.

Нео-османский стиль

Совпадение целого ряда факторов (интернациональный тренд «историзма», критика «новыми османами» оторванных от собственных традиций вестернизированных архитектурных экспериментов в градостроении и гражданском строительстве, пропаганда националистического оттоманизма, официальная декларация «османского Ренессанса») привело к необходимости акцентирования «почвеннического» анатолийского культурного наследия, призванного, в частности, стать основой для национального архитектурного стиля¹⁸. Однако перед этим возникла задача формулировки представления об этом наследии, отделения его от привнесенных элементов и определения «классических» образцов, на которые следовало бы ориентироваться.

Первой попыткой самоанализа и самоидентификации стала подготовка фундаментального труда «Usul-i Mi’mari-i Osmani» («Основы османской архитектуры») к Всемирной выставке в Вене 1873 г.¹⁹ Ответственным за данный проект был назначен Ибрагим Эдхем-паша (на тот момент министр общественных работ), основными исполнителями явились просветитель Осман Хамди²⁰ и европейцы – архитекторы и реставраторы В. Мари де Лоне и П. Монтани. В роскошно изданном на нескольких языках фолианте содержалась первая, весьма условная периодизация османской архитектуры и акцентировались элементы собственно «османского стиля»; парадигма этого стиля была представлена довольно схематично, но охватывала как технические приемы и архитектурные детали, так и декоративное убранство зданий. Одной из целей книги оказалась риторическая романтизация славного прошлого, «золотого века» Османской династии, после которого культура эпохи Танзимата (и особенно правления Абдул-Хамида II) должна была восприниматься как «османский Ренессанс»²¹.

Политические, научные и рекламные задачи «Основ османской архитектуры» продиктовали выбор памятников, наиболее изученных при восстановлении Бурсы после землетрясения 1855 г. (прежде всего куллие Мехмеда I и Йешил-джами, реставраторами которых и являлись авторы «Основ»²²). Тем самым акцент в презентации наиболее выдающихся образцов анатолийского зодчества был перенесен на поновленные шедевры раннеосманской архитектуры в противовес обветшавшим стамбульским зданиям «классического» периода, производившим на европейцев удручающее впечатление. Правда, Синан был объявлен «законодателем национальной архитектуры», отмечалась его роль в рафинировании «живописного» стиля, создании модульной планировки и «строгих благородных пропорций» и даже в разработке новых «османских ордеров»; но если для публикации Йешил-джами отводилось 32 листа иллюстраций, то на синановские Сулеймание-джами и Селимие-джами – всего 10 таблиц²³. Ни типологически, ни стилистически огромные стамбульские памятники «классического периода» не были выделены из предложенного корпуса нормативных сооружений.