Селимие-джами полностью отвечает критериям «большой османской мечети»: это центрально-купольное здание, углы которого зафиксированы четырьмя минаретами, предварено двором, площадь которого близка молитвенному залу. Здание возведено по прямому указанию эпонима, который, как показывает сохранившаяся переписка архитектора с заказчиком, оперативно информировался о ходе работ и принимал участие в согласованиях возникавших вопросов100
.В состав куллие
Селимие вошли мечеть, два медресе, школа и Т-образно спланированное здание крытого базара (араста); последнее «подпирает» юго-западный склон холма, служит своеобразной архитектурной «ступенью» к возвышающемуся объему и скрывает в себе боковой (западный) вход на огороженную территорию комплекса со стороны Эски-джами. Возможно, в составе куллие предполагались и другие сооружения, от возведения которых пришлось отказаться из-за скоропостижной смерти Селима II и прекращения финансирования работ. Как и во многих предшествовавших «больших османских мечетях», территория вокруг мечети (harem, теменос) огорожена стеной, вычленяющей комплекс из окружающей застройки и благодаря проложенным дорожкам предполагающей особую организацию движения. В расположении базара в цокольной части платформы можно видеть применение опыта планировки и строительства куллие Сулеймание.
Куллие Селимие в Эдирне.
План (по Неджипоглу):
1 – мечеть; 2 – медресе;
3 – кораническая школа;
4 – базар-араста
В Эдирне сам рельеф местности предоставил архитектору идеальные возможности обзора памятника и позволил развернуть мечеть, не нарушая ее требуемой ориентации, западным фасадом к склону холма, к Эски-джами, а северным – к городской магистрали (современная улица Архитектора Синана), направленной к пригородному куллие
Мурадие и оттуда – к загородным дворцовому комплексу Сарайичи и куллие Баязида II. Синану потребовалось лишь чуть срезать угол юго-западного медресе, обращенный к огибающей холм с юга улице, и это нарушение абсолютной осевой симметрии теменоса отразилось на планировке единственного углового помещения учебного здания. Если в столице архитекторам крупных градостроительных проектов приходилось «отвоевывать» территорию, уничтожая как византийские, так и уже существовавшие османские памятники, то Синан в Эдирне отказался от безусловного подчинения имевшейся застройки крупнейшему объекту и предпочел продуманно и тактично вписать новый памятник в городскую планировку101.В историографии Селимие-джами оценивается как высшее проявление архитектурного таланта Синана с почти непременной отсылкой к включенной в «Tezkiretü'l-Bünyän»
цитате о том, что и сам мастер считал эту постройку своим главным достижением102. Традиционны сопоставления эдирнской мечети с выдающимися памятниками итальянского Ренессанса103. Наиболее полным исследованием этого сооружения (с исчерпывающей библиографией) остается монография Д. Кубана, в которой мечеть в Эдирне стала своеобразной призмой для рассмотрения всего творчества Синана и его вклада в историю архитектуры104. Однако показательно, что мнения исследователей османского зодчества о том, что же делает мечеть в Эдирне столь значимым памятником, расходятся. Так, О. Грабар оценивал «самонесущую» конструкцию мечети Селимие как итог развития балдахинной системы, позволивший Синану добиться полной независимости купольного перекрытия от стен105. Д. Кубан в «Османской архитектуре», вынеся в название отдельной главы о Селимие-джами слово «апогей», поставил румелийскую мечеть Синана в один ряд со ступами в Санчи, римским Пантеоном, Айя-Софией и мавзолеем Гол Гумбаз в Бишапуре на основании подчинения интерьера «символизму» внешнего облика купольного здания (хотя о каком интерьере ступ можно говорить – автор не объяснил)106. Г. Гудвин определил мечеть в Эдирне как кульминацию (climax) всей османской архитектуры по причине именно «организации внутреннего пространства»107. Г. Мэтьюс выделил прежде всего уникальное соответствие интерьера мечети ее внешнему виду, отметив, что европейская архитектура не могла добиться подобной конструктивной ясности до XX в.108