В том же 1555 г. во фракийском Бабаэски под патронатом второго визиря (впоследствии – великого визиря) Семиза Али-паши была возведена небольшая Семиз Али-паша-джами136
. В данном случае Синан отказался от воспроизведения мечети Юч Шерефели и предложил собственный вариант гексагональной композиции: шесть поддерживающих 15-метровый купол арок опираются на пристенные столбы, передающие распор на мощные устои, и на два граненых столба, значительно выдающиеся в интерьер из боковых стен. Эти же арки – кроме северной – служат опорой для пяти глубоких конх, которые лишили архитектора необходимости как дополнять интерьер угловыми ячейками, так и решать проблему треугольников между гексагональным подкупольным пространством и боковыми нефами. Вдоль боковых стен размещены узкие галереи, разделенные опорными столбами, внутри которых и в нижнем, и в верхнем уровнях сделаны проходы, тем не менее не позволяющие (в отличие от Сулеймание-джами) воспринимать пристенные галереи как нефы; ведущие на верхний ярус галерей винтовые лестницы скрыты в северных угловых устоях. Членения интерьера легко укладываются в модульную сетку с шагом в треть диаметра купола137. Уровень глубокой михрабной ниши, перекрытой конхой на парусах, заставляет воспринимать южную часть здания как айван.Отсутствие боковых нефов, четко воспринимаемые граненые столбы, светлый камень облицовки, красно-белые полосатые архивольты подпружных арок роднят организацию интерьера фракийской мечети со стамбульской Шехзаде – зритель снова видит проявление интереса к обрамлению центрального купола полукуполами, но уже не четырьмя, а пятью. Планировку мечети Семиз Али-паша можно сопоставить и с «трехполукупольной» ускюдарской Искеле-джами, завершенной семью годами ранее, – легко представить, как конхи, врезанные в полукупола трифолия, заместили собой сами полукупола, а угловые южные секции оказались попросту не нужны. Адаптация плана Искеле-джами проявляется и в фасадных портиках: примыкающий к северному фасаду обычный портик из пяти ячеек (в Семиз Али-паша-джами центральная ячейка перекрыта зеркальным сводом) оказывается шире, чем поперечное измерение зала, и «закрывает» также основание минарета у северо-западного угла и небольшую дополнительную камеру, пристроенную к северо-восточному углу зала; как и в ускюдарской мечети, портик окружен галереей со скатным перекрытием. Эти напрашивающиеся аналогии показывают, что «ателье» Синана, начав в середине 1550-х гг. разрабатывать конструкцию гексагона в «малых мечетях», использовало и опробованные ранее композиционные приемы, и уже готовые наработки оформления внутреннего пространства. Вариациями подобной гексагональной конструкции стали стамбульские мечети Кара Ахмед-паша у Топкапы (1555–1558, работы велись до 1572 г.) и Молла Челеби в Финдыклы (датируемая как 1561–1562, так и 1570-ми гг.)138
, свидетельствующие об актуальности данной архитектурной темы для ведомства придворного зодчего.Небольшой комплекс в Кадырга – на спускающемся к Мраморному морю южном склоне Первого Холма, в шаговой близости от «малой Св. Софии» – строился в 1571–1572 гг. под формальным патронатом великого везиря Мехмеда-паши, хотя инициатором выступила его супруга Эсмехан Султан, дочь Селима II139
. В состав компактногоСоколлу Мехмед-паша-джами
оценивается как лучшая из «малых мечетей» позднего Синана и как эталонное выражение архитектурного стиля своей эпохи, вызывая сопоставления, например, с ренессансным Темпьетто и барочным Сан Карло алле Куатро Фонтане. В этом здании конструкция опорного гексагона доводится Синаном до завершения, подобно тому как Шехзаде-джами оказалась образцовым квадрифолием, а Селимие-джами – совершенным октагоном141.