Успех данной модели в других странах напрямую зависел от того, какие альтернативы универмагу в них уже существовали, а также от размера и позиции местных социалистических партий. В Дании, например, социал-демократы считали, что кооперативы не улучшат, а ухудшат положение людей, так как отберут хлеб у мелких торговцев. В отсутствие Рабочей партии в Великобритании XIX века кооперативы, наоборот, стали крупнейшим общественным движением. К 1910 году около 3 миллионов британцев (то есть каждая четвертая семья) состояли в одном из 1400 потребительских кооперативов. В основном это были представители рабочего класса. Особенно хорошо кооперативы развивались в некрупных городах промышленного северо-запада, где розничная торговля до сих пор была представлена скудно. Накануне Первой мировой войны на кооперативные магазины приходилось 8 % всей розничной торговли в Великобритании – в три раза больше, чем на универмаги, и чуть больше, чем у некоторых торговых сетей. В Германии в кооперативах состояло 1,6 миллиона жителей; во Франции – миллион; полмиллиона – в Италии, в основном на севере. В Японии кооперативы стали популярны в период между двумя мировыми войнами. А в скандинавских странах в кооперативы вступали крестьяне.
Ассортимент кооперативов состоял в основном из самых необходимых продуктов питания. В бельгийском «Доме народа» половина всех продаж приходилась на хлеб. Однако и кооперативные магазины расширяли ассортимент. Они разрабатывали собственные бренды, использовали рекламу. В них начали продавать украшения и мебель, продавцы украшали витрины. «Основные потребности» постепенно расширялись. Кооперативы хотели преодолеть и культурную, и материальную бедность. Чтобы люди стали более культурными и с бо́льшим уважением относились к своему окружению, необходимо провести настоящую революцию вкуса и реорганизовать их свободное время, считали лидеры этого движения. Они предложили рабочему классу возможность полноценного шопинга с чистой совестью. Как и универмаги, местные кооперативные магазины организовывали концерты, чаепития и кулинарные уроки. Они открывали библиотеки и читальные залы. На прилавках кооперативов можно было увидеть продукты со всех уголков света, пусть это была и не модная одежда из Парижа, а качественная мука, простые ботинки и столовые приборы, произведенные партнерами по Международному кооперативному альянсу, основанному в 1893 году[511]
.Как мы увидели, мнение о том, что развитие магазинов способствовало сокращению общественного пространства, слишком поверхностно. Шопинг не только ворвался в прежние общественные пространства, но и создал новые, а также способствовал развитию социальных связей. Города оказались своеобразной зоной боевых действий, в которой воевали сторонники разных взглядов на устройство общественного пространства. И в первую очередь на передовой оказались уличные торговцы, на примере которых мы можем рассмотреть, каким образом городские власти пытались отрегулировать поток товаров и людей и насколько непростой задачей это оказалось. Первым делом санитарная революция коснулась улицы. На лоточников стали смотреть как на разносчиков болезней и возмутителей порядка, ведь за ними невозможно было уследить, потому что они быстро перемещались с места на место. Останавливающиеся на перекрестках, передвигающие тележки, выкрикивающие названия товаров, они были словно кость в горле любого уважающего себя мэра и санитарного инспектора. Городские власти по всему миру приняли решение поместить их всех в крытые рынки, чтобы их можно было контролировать (см. иллюстрацию 22). С помощью крытых рынков стало проще выдавать разрешения на торговлю и следить за качеством и ценами, а кроме того, управлять людьми и их поведением: крытые рынки создали дополнительное пространство для концентрации городской толпы. Запрет уличной торговли, санитарные реформы и постройка крытой рыночной территории – все эти процессы, как правило, происходили одновременно. Для создания огромного крытого рынка в Болтоне площадью в один акр потребовалось снести почти две тысячи бараков. Хулиганов и пьяниц не пускали внутрь. На территории рынка запрещалось плевать, ругаться и кричать. В каком-то смысле крытые рынки являлись лицом города. Крикгейт-маркет в Брадфорде представлял из себя восьмиугольный павильон со стеклянной крышей на узорчатом стальном каркасе, окрашенном в золото и бронзу. На открытие рынка в Дерби в 1866 году была организована процессия из городских знаменитостей, а хор из 600 человек исполнил ораторию «Мессия»[512]
. Сторонники постройки крытых рынков видели в них истинные школы прогресса, способные обучить низшие слои хорошим манерам, а также предоставить им дешевую, но более здоровую пищу благодаря оптовым закупкам, морозильным камерам, санитарным инспекциям и хранению продуктов в соответствии с санитарными нормами.