Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

Подъ какими бы безчисленными формами не являлось государство, будь оно хотя самое популярное, все же, основанное въ сущности на принцип подчиненія капризамъ одного лица, она иметъ своимъ неизбжнымъ послдствіемъ ограниченіе или даже совершенное устраненіе частной иниціативы подданнаго, такъ какъ по необходимости только единичныя лица являются его представителями, а эти лица, уже въ силу того, что облечены властью и даже по самому смыслу слова «правительство» мене ограничены въ удовлетвореніи своихъ личныхъ потребностей и желаній, чмъ вся масса управляемыхъ ими индивидовъ.

Другія учрежденія, именно учрежденія съ религіозными цлями, на столько подчинили себ умы людей, что многіе даже изъ свободомыслящихъ историковъ врили въ абсолютную невозможность для людей освободиться отъ ихъ вліянія. Дйствительно образъ Бога, который въ воображеніи народовъ царитъ въ небесахъ надъ всмъ міромъ, не такъ-то легко разрушить. И хотя религіозныя учрежденія въ послдовательномъ развитіи человчества появились посл политическихъ учрежденій и священники посл начальниковъ, и хотя дйствительность всегда предшествуетъ вымышленнымъ образамъ, однако то исключительное значеніе, которое придали этому обману, сдлало его родоначальникомъ всякой земной власти, и придали ему исключительный священный характеръ: люди обращаются къ верховной и таинственной сил «невдомаго Бога» со страхомъ и трепетомъ, который подавляетъ всякую самостоятельную мысль, всякую попытку критическаго отношенія къ ней.

Только обожаніе — вотъ единственное чувство, которое допускается священниками для врующихъ.

Чтобы овладть самимъ собой, чтобы завоевать свое право на свободное мышленіе, человкъ независимый, будь онъ атеистомъ или еретикомъ — долженъ былъ напречь всю свою энергію, вс свои силы, и исторія разсказываетъ намъ, сколькихъ усилій стоило это ему въ мрачныя эпохи духовнаго владычества среднихъ вковъ. Теперь «богохульство» не считается уже тягчайшимъ изъ преступленій, но въ умахъ безчисленныхъ массъ народа еще далеко не разсяны суеврія, вкоренявшіеся вками.

И они продолжаютъ существовать, измняясь и приноравливаясь ежедневно къ измнившимся условіямъ и уступая все боле и боле выводамъ науки, къ которой тмъ не мене имютъ смлость относиться съ видимымъ презрніемъ и отвращеніемъ. И эти измненія, представляющія хитрую смсь старой лжи съ новыми истинами, лишь помогаютъ Церкви и вообще всмъ религіознымъ учрежденіямъ удерживать свою власть надъ умами и управлять совстью врующихъ. Пусть мыслящіе люди никогда не забываютъ, что враги ихъ являются одновременно, въ силу уже своего существованія и положенія, также врагами всякихъ свободъ. Вс автократы сошлись на необходимости сдлать религію краеугольнымъ камнемъ своего храма. И лишь народный Самсонъ будетъ въ состояніи потрясти колонны его!

А что сказать о нашихъ юридическихъ учрежденіяхъ? Ихъ представители подобно священникамъ любятъ считать себя непогршимыми, и даже единодушному общественному мннію не всегда удается вырвать изъ ихъ рукъ и оправдать несправедливо осужденнаго человка. Представители власти ненавидятъ и боятся выпущеннаго изъ тюрьмы человка, который можетъ бросить справедливо въ лицо ихъ обвиненія въ своей разбитой, благодаря ихъ жестокости, жизни, за тотъ гнетъ общественнаго презрнія, который они наложили на него. Безъ сомннія, они не претендуютъ быть представителями божества, но разв судъ — абстрактное понятіе справедливости, — не символизируется изображеніемъ богини, статуи которой возвышаются во всхъ дворцахъ? Но подобно прежнимъ абсолютнымъ властелинамъ и магистратъ въ наше время не представляется уже такой недостижимой особой. Теперь они произносятъ свои приговоры отъ имени народа, но подъ предлогомъ защиты общественной нравственности, они тмъ не мене обладаютъ возможностью быть жестокими, приговаривать невинныхъ къ каторг и оправдывать преступника, если онъ занимаетъ высокое положеніе въ обществ. Въ его рукахъ мечъ закона и ключи тюрьмы: онъ можетъ и любитъ мучить еще не осужденнаго морально и физически предварительнымъ заключеніемъ, угрозами и предательскими общаніями обвинителя, такъ называемаго судебнаго «слдователя»: онъ воздвигаетъ гильотины и изобртаетъ орудія пытки; онъ воспитываетъ цлый штатъ полицейскихъ и шпіоновъ, агентовъ нравовъ — и изъ ихъ представителей во имя «защиты общества» образуется тотъ отвратительный міръ низкой, грубой мести и насилія, который представляютъ собой эти учрежденія.