Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

Совсем без помощи рязанские князья не остались. К ним подошел со своей дружиной князь Юрий Давыдович Муромский. Некогда Рязань была лишь одним из городов древнего Муромского княжества, потом тут правила одна династия, но к XIII веку дороги двух городов уже разошлись. Муромские князья были верными вассалами великого князя владимирского и ходили в походы под его началом, в том числе и в походы на Рязань.

Но сейчас, когда над соседом нависла страшная беда, муромский князь не остался в стороне. Вполне возможно, что он выполнял волю или действовал с санкции Юрия Всеволодовича Владимирского, который хоть таким образом помог Рязани.

Позднейшая Никоновская летопись и «Повесть о Николе Заразском» говорят о сосредоточении рязанских дружин на южных границах княжества. Косвенно это подтверждается и Лаврентьевской летописью, в которой указывается, что монгольских послов Юрий Ингваревич Рязанский встретил не в столице, а на границе.

Получив известия о запаздывании владимирской помощи, рязанские князья отправили посольство к Батыю, которое возглавил князь Федор Юрьевич. Хотя сведения об этом посольстве сохранились только в «Повести», большинство историков считает их достоверными. Целей у посольства было две: как максимум уладить дело миром, как минимум — затянуть время до подхода владимирских полков.

Для монголов это посольство было совершенно некстати, — они готовились воевать, а полученная от послов или разведчиков информация о задержке владимирцев позволяла разбить русские силы по частям. Поэтому завоеватели решили спровоцировать послов и сорвать переговоры.

Судя по изложенному в «Повести», русские согласились выполнить требование о подчинении: «И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю, но только похвалялся и грозился повоевать всю Русскую землю».

Это не устроило монголов, и Батый выдвинул новое требование: «И стал у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе просить». Некоторые историки видят в этой детали свидетельство достоверности источника, А. Ю. Карпов отмечает: «В самом этом требовании ничего необычного не было: взятие в жёны дочерей или сестёр правителей покорённых или союзных народов было непременным условием вхождения той или иной области в состав Монгольской империи. Как и “десятина во всём”, это означало покорение Рязани власти татар»[103].

Это условие хотя и было весьма неприятным, но теоретически выполнимым, и рязанские князья могли не согласиться на него безусловно, но хотя бы обсуждать возможности брака своих дочерей если не с самим ханом, то с кем-то из его родственников при условии крещения последнего.

И тут случилось невероятное, среди спутников князя Федора Юрьевича нашелся предатель: «И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что имеет князь Федор Юрьевич Рязанский княгиню из царского рода и что всех прекраснее она телом своим. Царь Батый лукав был и немилостив, в неверии своем распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: “Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей”».

Чем руководствовался этот «некий вельможа», предавая своего князя? Этот момент всегда ставил в тупик историков и писателей. Последние вышли из положения просто — оживили и добавили в свиту Батыя князя-братоубийцу Глеба Владимировича, который совершает очередное злодейство.

У историков такой возможности нет (если князь-изгой и дожил до 1237 года, то нет никаких сведений о его сотрудничестве с монголами), и они этот вопрос оставляют открытым.

Кто же был этот человек? Возможны три версии:

1. Во многих странах монголы задолго до вторжения создавали свою агентуру, склоняя к измене даже сановников довольно высокого ранга. Мог ли быть такой и среди рязанцев? Маловероятно, но полностью исключать эту версию нельзя.