Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

Сегодня Чили многими рассматривается как самая успешная страна в Латинской Америке, и это суждение подтверждается тем, как этой стране удалось в 2010 г. справиться с последствиями землетрясения, гораздо более сильного, чем проишедшее в том же году землетрясение в Гаити: менее 1000 погибших в Чили и 300 тыс. погибших в Гаити. После отклонения от демократического пути в период правления Альенде и Пиночета (1970— 1990 гг.) демократия была восстановлена. Однако пиночетовская «неолиберальная» экономическая политика, вызывавшая потоки клеветы со стороны латиноамериканских левых, была продолжена левоцентристскими правительствами Коалиции партий за демократию (СопсеПааоп), сменявшими друг друга до 2010 г., когда президентские выборы выиграл правоцентристский кандидат, бизнесмен Себастьян Пиньера Эченике (мать которого была баскского происхождения). На протяжении тридцатилетнего периода (1975—2005) экономический рост в Чили поддерживался на высоком уровне, составлявшем почти 4% в год, в результате чего экономика страны выросла почти в четыре раза.

Конечно, Чили — не рай. В 2003 г. на 10% людей с самыми высокими доходами приходилось 45% национального дохода. Для сравнения, среди жителей США — общества с наибольшим уровнем неравенства среди развитых демократий, — по данным переписи 2000 г., 10% с самыми высокими доходами получают примерно 29,9% национального дохода. Однако Чили далеко опережает большинство других латиноамериканских стран по следующим показателям.

• По Индексу восприятия коррупции Transparency International Чили в 2008 г. занимала 23-е место, на одном уровне с Францией и Уругваем и сразу после Барбадоса.

• В рейтинге конкурентоспособности Всемирного экономического форума за 2008 г. Чили оказалась на 28-м месте, впереди Испании и Китая.

• По прочности демократических институтов Freedom House помещает Чили на высшую ступень наряду с Коста- Рикой и Уругваем.

Немного личных наблюдений. Я в первый раз посетил Латинскую Америку в 1961 г. в качестве представителя аппарата Министерства обороны в составе рабочей группы Государственного департамента, Агентства по международному развитию (USAID) и Министерства обороны для изучения потенциального вклада латиноамериканских вооруженных сил в развитие того, что позже получило название «civic action» — использование войск для оказания помощи гражданским властям и местному населению[200]. Я помню планерку, на которой нам сообщили, что единственная некоррумпированная полицейская служба в Латинской Америке — это чилийская национальная полиция (карабинеры). Это суждение более чем сорок лет спустя подтвердил Давид Охман в своей статье о Чили, написанной для исследовательского проекта «Культура имеет значение»: «В Дакаре, столице Сенегала, если вы хотите дать взятку полицейскому автоинспектору — многие, если не все из них останавливают таксистов и требуют взяток, — стандартная ставка составляет 1 фунт стерлингов и 10 пенсов (примерно два доллара). Некоторые полицейские такие наглые, что делают это даже в присутствии пассажиров явно европейской внешности. Отказ заплатить означает, что вам придется забирать свои документы из местного полицейского участка на следующий день, что обойдется вам в несколько раз дороже по деньгам, не считая потери времени. В полную противоположность этому попытка дать взятку полицейскому на дороге в Сантьяго-де-Чили почти неизбежно закончится тем, что водитель окажется в тюрьме. Насколько мне известно, так было всегда. Чилийские карабинеры... неподкупны»[201].

Приведу еще одно высказывание Охмана, поскольку оно имеет прямое отношение к уникальной чилийской культуре, сложившейся под баскским влиянием. (В этой связи мне приходит на ум успех баскских кооперативов, символом которых является Мондрагонская кооперативная корпорация.) Однако этот комментарий имеет прямое отношение еще к одной идее, к которой мы вернемся в этой книге позже. «В испанском языке слово compromiso по своему значению ближе к английским словам “commitment“ (“обязательство”, “серьезные намерения”) и “obligation” (“обязательство”, “обязанность”), чем к слову “compromise” (“компромисс”), подразумевающему взаимность и обмен уступками. <...> Нигде в Латинской Америке значение слова “компромисс” не оказывается так близко по смыслу к соответствующему английскому слову, как в Чили»[202].

Баски и католическая церковь

О традиционной приверженности басков католической церкви свидетельствует широкая известность двух упоминавшихся выше баскских святых — Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов, и Франциска Ксаверия, принесшего католицизм в Восточную Азию. Однако эти крепкие узы, связывающие басков с церковью, серьезно поистрепались, и в первую очередь из-за их симпатий к республиканской стороне во время Гражданской войны 1936— 1939 гг. Следствием этого стала политика подавления баскского языка и культуры, проводившаяся Франко, которого, разумеется, поддерживал Ватикан.