Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Перейдя на восточную сторону города, я увидел Шмарьягу Шафрана и Иегошуа Каноница. Всего нас собралось восемь человек. Мы шли по направлению к лесопилке, а оттуда к дороге на Карасин. Перебравшись через забор лесопилки, мы побежали дальше от города. По дороге к нам присоединились еще несколько человек из Маневичей, и мы пробежали около четырех километров через лес. По своей инициативе я взял на себя командование группой и показал, как собрать все имевшиеся продукты и разделить их поровну. Все меня слушались. Так, я взял себе единственный пистолет с шестью патронами, который принадлежал Иегошуа Каноницу, благословенной памяти.

Я особо попросил, чтобы меня слушались, и они согласились. Поздним вечером мы добрались до хозяйства помещика Сандуцина. Там мы набили животы морковью и взяли с собой провизию на дорогу. Мы продолжили путь в направлении деревни Лишневка. Там я встретил крестьян, которые контактировали с евреями, уже находившимися в лесу с Круком[75]. Наконец я получил несколько сообщений, в одном из которых говорилось, что со мной хотят связаться, поскольку я служил в польской армии в кавалерии и хорошо знал все леса в этом районе, так как вел дела с местными крестьянами.

Когда я прибыл в деревню Лишневка, нас было то ли 16, то ли 18 человек, включая Пинхаса Тину, Ицхака Куперберга, Ашера Флеша, Иосифа Гуза и Чунека Вольпера.

Я попросил крестьянку-связистку Марию передать Круку сообщение, что мы ждем у моста через реку Стоход. В течение дня я занимался конфискацией хлеба у пастухов на полях.

Следующей ночью мы встретились у моста с бригадой из Кашевки. Братья Авраам и Исраэль-Херш Бланштейны и другие сообщили мне, что Крук готовится бросить на произвол судьбы 20 товарищей, поскольку без оружия и, что еще важнее, без знакомства с местностью их ждет горькая участь. Ицхак Куперберг подошел ко мне и поцеловал меня: «Только в тяжелые времена, – сказал он, – можно узнать, кто человек, а это ты, Давид».

Посыльные вернулись, чтобы сообщить Круку о нашем прибытии. Крук прибыл лично и повел всю группу на окраину Набруски, глубоко в лес. Там мы решили, что часть его людей отправится вместе с нашими, чтобы добыть еду для группы, не раскрывая ее местонахождения. У Крука были веские причины так поступить. По его словам, в Трояновке произошел неприятный инцидент из-за еврея, который попал в плен к немцам и выдал им все места, где скрывались евреи из Трояновки.

Мы обустроились в лесу. Через месяц я сказал Круку, что нам нужно перейти в другой лес, потому что крестьяне «учуяли», что здесь живут евреи. Стоит отметить, что из оружия у нас был только пистолет Иегошуа Каноница и несколько обрезов. Крук привел нас в лес вокруг села Серхов. Там мы насчитали более 30 человек, в основном из Маневичей и окрестных деревень. Среди них было также несколько женщин. Я удовлетворил просьбу Ицхака Куперберга вернуть его родителей и сестру, которые были в Оконске у Словика[76], и послал с ним несколько человек. Позже они привезли с собой Хаву, Гершель и Эльку Куперберг.

Группа евреев, находившихся с Круком и Иосифом Цвейбелем, насчитывала несколько десятков человек и состояла в основном из семей Цвейбелей, Розенфельдов и евреев из Лишневки. В Серховском лесу мы старались запасти продукты в преддверии наступающей зимы. Мы копали ямы для хранения картофеля и накрывали их, чтобы крестьяне их не обнаружили. Нами было выкопано больше 22 ям. Мы переносили картофель в новые «хранилища» посреди леса и для маскировки закрывали их дерном и лесной растительностью.

У нас было три неисправных винтовки. Крук дал согласие на то, чтобы я пришел к нему их починить. За ночь я смог добраться до его лагеря, винтовки были отремонтированы и готовы к бою.

По дороге я сделал несколько пробных выстрелов. Винтовки действительно работали. Вернувшись, я узнал, что в лагере побывал крестьянин, якобы искавший волов. Я увидел в этом опасность: на самом деле он не искал сбежавших волов, а узнавал, где скрываются евреи. Как-то ночью, после того как мы вернулись с операции, на страже стоял Чунек Вольпер. Мы все легли спать, как вдруг раздался выстрел. Выстрел Чунека спас нас. Со всех сторон посыпался град пуль. Я отдал приказ бежать и рассредоточиться, и все побежали. С нами был беженец из Тирасполя по имени Ахарлех, нога которого распухла от подхваченной им рожи. Мы тогда дотащили его до лагеря на спине, но сейчас, во время побега, он схватился за мое пальто и бежал рядом со мной. Так сильно было желание выжить!

Мы бежали всю ночь. Примерно в трех километрах от лагеря Крука мы остановились. Я пошел к нему один и рассказал о нападении на нас. Крук решил, что ему тоже нужно срочно переносить свой лагерь, поскольку был уверен, что полиция будет нас преследовать. Он хорошо знал местные леса, и под его руководством мы прошли много километров вглубь леса до нового лагеря.

Мы пошли по деревням, чтобы узнать, кем были нападавшие. Выяснилось, что это были немцы вместе с украинскими полицаями. Без сомнения, это было дело рук искавшего волов крестьянина.