Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

Я уложил их в телегу и привез поближе к центральному месту сбора партизан. Я рассказал им, что мы нашли двух евреев, один из которых был врачом, но они категорически отказались принять их в свои ряды. Причина была такова: когда партизаны организовывались, один из бойцов, Лазовый, был тяжело ранен в живот. Они послали в город гонца с просьбой, чтобы этот врач пришел лечить раненого, но он отказался. Из-за этого они не хотели принимать его сейчас. (Кстати, раненый выздоровел и за то время, пока он еще находился в гетто, подготовил для меня винтовку с патронами.) Я спорил с ними и приводил разные доводы и причины, чтобы принять этих двоих. Я утверждал, что если бы врач действительно покинул город в то время, то, скорее всего, он не успел бы добраться до них и немцы убили бы его по дороге; во-вторых, наша борьба с немцами все еще была нашей главной задачей, и нам все еще был нужен врач. Один из них закричал сердитым голосом:

– Если ты считаешь, что мы должны принять его, тогда иди и притащи обоих!

Я быстро побежал и притащил их.

Позже, когда мы переехали в район Крука, где тоже были русские партизаны, доктор Мельхиор служил врачом бригады и жил с нами, бойцами. Когда я однажды принес ему кусок мыла, он обрадовался. В 1944 году, с приходом Красной армии, доктор Мельхиор покинул лес и переехал в город Ровно. Я вместе с несколькими евреями должен был перебраться через реку Буг, которая находилась под немецким контролем.

И вот мы добрались до Буга, который в то время был линией фронта.

В 1945 году я приехал в Люблин и работал там с «Антеком» Цукерманом в движении «Бриха»[84]. Позже, в конце 1946 года, я находился в Израиле. Однажды в Яффо, на молочном заводе «Тнува», мимо меня как тень прошел человек и исчез.

Я спросил у одной из работниц этого заведения, не врач ли это по имени Мельхиор. Она сразу окликнула его:

– Господин Мельхиор, вас кто-то ищет!

Он подошел ко мне, принес кофе и пирожное и сообщил мне в ответ на мой вопрос, что его брат-врач уже давно ищет меня. Он даже был в кибуце Ягур, искал меня там.

Как-то я встретился с доктором. Он не смог сдержать эмоций и разрыдался. Мы сидели вместе с его женой и братом и долго говорили о тех днях и проблемах того времени. Позже он скончался. Пусть его душа будет связана узами вечной жизни.

Вечер танцев и охота на убийц

В один весенний день 1943 года к нам приехал дядя Петя. Он посоветовал Максу взять на себя командование передовой позицией в селе Серхов. Макс, со своей стороны, назначил меня местным командиром. В мое подчинение он отдал 15 человек, в том числе двух евреев. Жители села Серхов считались одними из худших в районе из-за их давнего враждебного отношения к польской власти. Жители также отличались лютой ненавистью к советской власти и особенно к евреям. Когда мы добрались до места, я выбрал дом поближе к лесу, рядом с одним поляком.

С приездом Анищенко мне стала ясна причина поспешного исчезновения банды убийц-бандеровцев. Используя вес своего положения местного командира, я приказал созвать общее собрание в школе в субботу вечером. Школа была полностью заполнена, но разыскиваемые убийцы не явились. На месте я объявил, что на следующий день, в воскресенье, в том же месте состоится вечер танцев в сопровождении оркестра. Я предупредил их, что тот, кто не придет сегодня и на следующий день, будет наказан.

На следующий день пришли четыре человека из числа бандеровцев. Также пришли музыканты. Я сразу же послал в деревню патрули, чтобы распознать обстановку. Когда приехали Манчи из Поворска, мы пошли в школу. Я приказал музыкантам играть энергично, веселиться и шуметь. Мои указания товарищам были таковы: каждый из них должен был подойти к одному из разыскиваемых и арестовать его. Во время перерыва в музыке я поднялся на сцену и объявил:

– Именем Советского правительства и по приказу партизанского движения бандеровцы арестованы!

Наши люди встали по парам с каждым из разыскиваемых, и был отдан приказ:

– Руки за спину!

Их тут же связали. Большая толпа стала убегать через двери и окна. У входа в дом стояли две телеги, и мы погрузили их по двое на телегу.

Мы привезли их на передовую позицию в Галузию, где командиром был Васька Бутко. Он был одним из тех молодых людей, которых я привел в лес. Там мы поужинали. Васька посоветовал мне немного отдохнуть после захвата. Я отмахнулся от его совета, выразив желание провести ночь в компании убийц. Он очистил дом от жильцов, и там мы «приютили» убийц – убежденных немецких коллаборационистов. Среди них был один по имени Риц Сопол, откровенный садист и убийца многих евреев. Во время первой акции он нанес смертельные удары мужу моей двоюродной сестры. Я взял во дворе увесистую палку и пошел в дом, чтобы свести с ним счеты.

Я начал его бить. Я наносил ему один удар за другим: «Это за Ньому… Это за того еврея, это за другого…» Список был длинный, потому что он собственноручно убил много евреев. После этого я перешел к следующему. Его звали Иоахим, и я продолжил с ним в том же духе.

– Скажи мне, – спросил я его, – сколько русских солдат ты убил?