Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны

– Я не считал, – ответил он, – может быть, 50.

Я застрелил его на месте и выбросил его тело на улицу, в кусты.

На следующее утро приехал Макс. Мы погрузили этих троих на повозки и поехали в лес через Серхов. Некоторые жители Серхова были поляками. Макс как поляк хотел показать им свои подвиги – что один из убийц уничтожен, а троих других ждет такой же конец.

После того как мы прибыли в лес, троих отправили на базу, где их привязали к деревьям. Как выяснилось позже, один из этих троих, Риц Сопол, попросил приставленного к нему партизанского охранника немного ослабить веревку. Остальную работу он проделал сам. (Кстати, упомянутый партизан ранее был власовцем и служил в немецкой полиции.) Мы узнали, что сбежавший убийца разгуливает по городу вооруженный. Я был предупрежден об этом. Мы постоянно устраивали засады на него в различных местах, но безрезультатно. Однажды он прислал ко мне своего двоюродного брата с просьбой прекратить его поиски «для блага нас обоих».

Тем временем пришел приказ от дяди Пети. Он хотел, чтобы мы доставили живыми одного из двух сыновей Каплаца, который действовал в числе националистов, и второго, которого звали Шашка. Четверо из нас пошли устраивать засаду рядом с домом Каплаца. Мы просидели в кустах с девяти утра до позднего вечера, но безрезультатно.

На следующий день мои товарищи спросили, можно ли им уйти с этого места, поскольку они голодны. Я убеждал их остаться еще немного, а о еде я позабочусь. Я отошел на несколько сотен метров в кусты и вышел на поляну в лесу, огороженную деревянным забором. Это место хозяин использовал под парник. Издалека мне было видно, как убийца передвигается внутри. Я быстро проследил за ним и сообщил друзьям, что он точно вооружен пистолетом-пулеметом. Я предупредил их, чтобы они не действовали поспешно. Мы должны были подобраться к нему со всех сторон и стрелять так, чтобы не задеть друг друга.

Когда мы подошли к забору, первым внутрь прыгнул Павка Меткалик, семнадцатилетний парень, сын нашего друга Сильвестра. Павел отошел на несколько шагов и крикнул ему: «Руки вверх!», направляя на него пистолет. Убийца вышел из-за кучи зерна, которая была навалена в яслях, и набросился на Павла, схватив его за горло. Увидев это, я выстрелил в него сзади и сделал еще несколько выстрелов в воздух. Убийца упал, катаясь в собственной крови. Услышав выстрелы, прибежали его жена и дочь и стали причитать. Я посоветовал товарищам вернуться и устроить засаду для двух сыновей. Но они в ответ предложили сделать перерыв и немного отдохнуть.

Мы вернулись на свой командный пункт и стали планировать ликвидацию Шашки. Однажды вечером мы пришли к нему домой и сказали его жене, что хотим встретиться с ним, чтобы он присоединился к партизанам и стал «одним из ребят». Его работа с нами заключалась бы в том, чтобы ухаживать за лошадьми, кормить и поить их, одним словом, работа, которая не была бы сложной.

На следующий вечер мы встретились в назначенном месте, в доме отца Ваньки Вавлука, которого я когда-то привез из Гуты, когда Ванька болел. Андрей Шашка обрадовался моему предложению. Мы наполнили соломой два больших мешка, погрузили их на подводу, запрягли двух лошадей и вместе с убийцей выехали в лес. По дороге я перекинулся со своим товарищем Ванькой парой слов о том, кто из нас его ликвидирует. Ванька предложил, чтобы это сделал я, а я, наоборот, предложил это Ваньке. И так продолжая, мы добрались до точки недалеко от нашего командного пункта Сазанки, которым командовал Чунек Вольпер. Это была территория, где отныне стрельба была категорически запрещена. Сидя в телеге рядом с этим убийцей, Шашкой, я просунул ствол своей винтовки ему под мышку и выстрелил. Раненый, он успел выскочить из телеги и удалился на несколько сот метров. Мы погнались за ним и догнали его. Так закончилась жизнь еще одного разыскиваемого убийцы.

Я доложил дяде Пете, что нам не удалось вернуть Каплаца живым, потому что в момент контакта с ним он попытался напасть на нас с топором. По этой причине нам пришлось его застрелить.

– Это тоже хорошо, – ответил полковник. – А что с другим, Шашкой?

– Он тоже мертв, – сказал я ему.

– Ты молодец, – сказал он. – Пойдем выпьем чего-нибудь.

После этого я пошел доложить Максу.

На следующий день, проезжая мимо Сазанки, я увидел, что они похоронили Шашку и над его могилой поставили крест. Я пнул его ногой, и крест разлетелся. Мы узнали, что недалеко от Сазанки, в Лишневке, жил брат Шашки. После прекращения огня этот брат вышел посмотреть, что произошло, и обнаружил труп своего погибшего брата. Он похоронил брата и сообщил об этом его жене. Она, увидев меня в деревне, начала причитать и кричать. Я не смог пройти через деревню и был вынужден закрыть ее в одном из домов. Ночью она сбежала и бросилась в колодец.

В лесу и на командных пунктах в деревне существовал один установленный порядок несения караульной службы. Мы никогда не сидели в доме без караула снаружи. Однажды мы сидели за едой и услышали снаружи голос нашего товарища:

– Стой! Кто идет?