Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

Сказка, пародия на традиционные рассказы об Илие-пророке, объединяет в себе две традиционные роли, которые пророк Илия играет в еврейской традиции: сверхъестественный гость на седере, то есть на пасхальной ритуальной трапезе, и великодушный даритель в народных рассказах. Краткий анализ пародии в еврейской литературе см. в комментарии к сказке ИФА 21021 (наст. т., № 66).

Илия и пасхальный седер

Взаимосвязь пророка Илии и ритуала в канун Песаха тройственна и включает: мессианские ожидания; ритуальное подношение вина из особой чаши, известной как чаша Илии (кос Элиягу); ритуальное открытие дверей. В настоящее время все три аспекта взаимосвязаны, однако каждый имеет собственное историческое и региональное развитие.

Мессианские ожидания

Пророк Илия был связан с мессианскими ожиданиями периода после изгнания, приблизительно с 500 г. до н. э., как явствует из пророчества Малахии (4:5–6): «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием».

Некоторые танаические мудрецы, такие как рабби Иегошуа бен Ханания (II в.н. э.), отдают дань традиции, согласно которой Мессия придет во время празднования Песаха (ВТ, Рош га-Шана lib). В основе традиции сопрягать исторические и мифические события одного и того же календарного времени лежит принцип мышления по аналогии, сформулированный И. Хейнеманном [1]. Далее такое мышление проводит аналогию между искуплением в прошлом, которое представляет Исход, и апокалиптическим искуплением в будущем с приходом Мессии. Соответственно текстуально толкование несколько туманной фразы «лейл шимурим» («ночь бдения»; Исх. 12:42) связывает ритуал в канун Песаха с мессианскими ожиданиями [2]. Тем не менее до XI в. письменных свидетельств о том, что пророк Илия ассоциировался с такими ожиданиями во время седера, не существует.

В Агаде для Песаха содержатся фразы, выражающие надежду на свободу, но прямое указание на пророка Илию как часть церемонии используется после чтения ряда библейских стихов, которые взывают к мести народам, подавлявшим евреев, начиная с фразы «Пролей гнев Твой» (Пс. 78:6), или одновременно с таким чтением. Такой порядок отсутствовал в тексте Агады на Песах, пока он не был включен в «Махзор Витри», который, как считается, был составлен Симхой бен Шмуэлем (ум. до 1105). Другими словами, он отсутствует во фрагментарных текстах в Мишне Псахим 10, в тексте Агады, обнаруженном в каирской ге-низе (IX в.) [3], в сидуре «Седер Рав» р. Амрама-гаона (IX в.), наиболее раннем молитвеннике, который рабби Амрам Гаон, Амрам бен Шешна (ум. 875), подготовил по просьбе рабби Исаака бен Симеона из Барселоны, Испания [4], и в сидуре рабби Саадии Гаона (X в.) [5].

Взаимосвязь данных стихов с пророком Илией неизвестна до XV в., когда она обнаруживается в Агаде (например, в «Вашингтонской Ага-де» [6], Северная Италия).

Наряду с чтением данных стихов существует обычай наливать вино в чашу Илии и открывать для него дверь.

Чаша Илии

Согласно источникам Мишны (Псахим 10:7) и Талмуда (ВТ, Псахим 117Ь), количество бокалов вина, которые было необходимо ритуально выпить во время пасхального седера, — четыре. Однако гаонический ответ предполагает существование параллельной традиции, которая рекомендует выпивание пятой чаши [7]. Позднее традиция посвятила спорный пятый бокал пророку Илие. Хотя, как отмечает Варман, он был назван «чашей Илии» (кос шел Элияху а-нави) лишь в XVIII в. [8], анализ «Вашингтонской Агады» предполагает, что бокал предназначался для пророка Илии значительно раньше, так как на иллюстрации виден человек, держащий бокал и приветствующий пророка.

Двери, открываемые для Илии

Взаимосвязь ритуального открывания дверей и приветствия пророка Илии происходит в результате приписывания нового значения существующему обычаю. О рабби Хуне (аморай III в.) говорили, что «когда он трапезничал, то настежь открывал дверь и объявлял: “Кто в нужде, пусть приходит и ест”» (ВТ, Таанит 20Ь). Такой индивидуальный обычай не связан непосредственно с трапезой на Песах. Рабби Матитьягу-гаон (IX в.) указывает на подобный обычай в далекие времена [9]. Позднее, по соображениям безопасности, празднующие закрывали двери; согласно Варману [10], евреи открывали двери, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, когда они читали стихи отмщения, и лишь позднее этот обычай получил связь с идеей приветствия пророка Илии. Тем не менее уже в гаоническом периоде такой обычай был направлен на Илию как вестника Мессии [11].

В контексте настоящей сказки интересно описание традиционного представления об Илие из источников XVI–XVII вв. [12], согласно которому посетитель появляется на пороге в образе старика. Если такая традиция была широко распространена, то два мошенника в данной истории, возможно, отсылают к этой ранней традиции.