Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

Илия воплощается в человеческом образе не только в канун Песаха. В респонсах Элеазара-Моше Горовица (1817–1890) обсуждается случай, в котором женщина прелюбодействует с человеком, представившимся ей в отсутствие ее мужа как Илия и пообещавшим, что потомок их союза будет Мессией [13].

1 Heinemann, J. [I.]. Darkhei Aggadah [Пути Агады] (Jerusalem: Magnes Press, 1954), 31.

2 Kasher, M.M. Torah Shelemah (Complete Torah): Talmudic Midrashic Encyclopedia of the Pentateuch (ивр.) (43 vols. New York: American Biblical Encyclopedia Society, 1944–1978), 12:55–58 nos. 210–219.

3 Goldschmidt, E. D., ed. The Passover Haggadah: Its Sources and History (ивр.) (Jerusalem: Bialik Institute, 1960), 73–84.

4 Goldschmidt, D., ed. Seder Rav Amram Gaon (Jerusalem: Mossad Harav Kook, 1971).

5 Davidson, I., Assaf, S. and Joel, В. I., eds. R. Saadja Gaon (ивр. и араб.) (Jerusalem: Mekitse Nirdamim, 1963), 130–153.

6 Encyclopaedia Judaica, 6:651–652 (илл.).

7 Kasher, M.M. Hagadah Shelemah: The Complete Passover Hagadah (ивр.) (Jerusalem: Torah Shelema Institute, 1967), 161–178.

8 Wahrmann, N. The Holidays and Festivals of the Jewish People (Their Customs and Symbols) (ивр.) (Jerusalem: Achiasaf, 1959), 160 n. 71.

9 Lewin, В. M. Otsar ha-Ge’onim: Teshuvot Ge’one Bavel u-Ferushehem 'al pi Sederha-Talmud [Сокровище гаонов…] (13 vols. Jerusalem: Vegshal, 1984), 2:112 no. 303.

10 Wahrmann, N. Op. cit., 149.

11 Lewin, В. M. Op. cit.

12 Gutmann, J. Op. cit., 29–30.

13 Horowitz, E.M. Yad El'azar:… She'elot u-Teshuvot [Рука Элеазара:… Pe-спонсы] (Vienna: Schlossberg, 1870), 60a-61a no. 109.

64 ПОСЛАННИК ИЗ МИРА ГРЯДУЩЕГО

Жил-был еврей по имени Мошка. Отчаянно бедный, имел он многочисленных отпрысков, а зарабатывать на жизнь было нечем. Однажды сон покинул его, жене его также не спалось. Приближалась зима, у них не было дров и теплой одежды ни для детей, ни для них самих. Он не знал, откуда ждать спасения. Думал он, думал, пока не заснул.

Утром он нанял повозку и отправился в город Хелм. Попав на главную улицу, он стал говорить, что прибыл прямиком из мира Истины и принес весточку всем жителям Хелма.

— Ваши родственники, — сказал он, — просят зимнюю одежду, так как наступает зима, и им нечего носить.

Горожане принесли ему целые охапки одежды и еду.

— Дров там у них тоже нет, — намекнул Мошка.

Так что ему принесли и дрова. Он собрал одежду, еду и прочие подношения и вернулся домой, где стал разбирать привезенное. На улице было уже темно, но он принес в дом многочисленные дары, и его семья была счастлива.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 64 (ИФА 2826)

Записано Иегудит Гут-Бург со слов ее матери Эсфири Вайнштейн, которая услышала рассказ от своего отца Хаима Залца в конце 1920-х в Цфате.

Культурный, исторический и литературный контекст

Город глупцов

В Хелме, в сорока милях к востоку от Люблина, находилась одна из старейших еврейских общин Польши (возможно, с XII в.).

Его расположение на торговом пути между Черным и Балтийским морями могло способствовать раннему созданию еврейской общины. Тем не менее археологические подтверждения (надгробные камни с указанными датами) существования еврейской общины в Хелме относятся лишь к середине XV в.

В восточноевропейской еврейской устной традиции Хелм был воплощением города глупцов, подобно Готэму в Англии, Абдерам в Греции, Шильде в Германии и Кампену в Голландии. Рассказы о «мудрецах из Хелма» представляют инверсию образа жизни, религии и логики еврейской общины, предлагая образец идеальной общины глупцов. В XIX в. шутки и анекдоты о Хелме были распространены среди еврейских общин Черты оседлости, такие рассказы впервые появились в печати в брошюре на идише «Блиценде вицн одер лахфилн» («Яркие шутки или смех да и только», 1867), в которой была глава «Ди хохмес фун эйнер гевисн штот X.» («Мудрости известного города X.») [1]. С тех пор цикл острот и шуток о Хелме выходил в отдельных изданиях для взрослых, детей и подростков; многие такие рассказы также включены в антологии юмора и фольклора.

В то же время в Израиле, Западной Европе и США подобные рассказы постепенно исчезли из устной традиции. Хелм сам по себе, однако, остался легендарным городом глупцов у потомков восточноевропейских евреев. Теперь он является городом глупцов в основном в литературных источниках, а не в устной традиции.

В свою защиту бывшие жители Хелма написали краткое эссе, сравнивая традиции Хелма с традициями других городов глупцов и спрашивая, но не давая вразумительного ответа на вопрос, почему евреи выбрали в этом качестве именно Хелм. В целом в польском фольклоре он не является городом глупцов, и соответствующий образ еврейской общины Хелма не встречается в польском народном юморе [2].