Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

2 Schwarzbaum, Н. Badhanim ve-Leitzim Mefursamim be-Yisrael [Знаменитые еврейские шутники и острословы] // Mahanayim 67 (1962), 57–63, особ. 58–62.

3 Druyanow, A. A. Sefer ha-Bediha h ve-ha-Hidud [Книга шуток и острот] (3 vols. Tel Aviv: Dvir, 1935–1938), 3:429 n. 1.

4 Cahan [Kahan], J. [Y.] L., ed. Jewish Folklore (идиш) (Vilnius, Lithuania: Yiddish Scientific Institute, 1938), 201–204 nos. 19–24.

5 Druyanow, A. A. Op. cit., 1:306, 316–317, 355, 2:82, 3:290 nos. 787, 815, 927, 1213,2877; Ausubel, N. A Treasury of Jewish Folklore (New York: Crown, 1948), 286, 303–304; Loewe, H. Schelme und Narren mitjudischen Kappen (Berlin: Welt Verlag, 1920), 12–22.

6 Anonymous. Der berihmter vittsling R. Ephraim Greidiger Z”L zayne kho-khmes un glaykhe vortlikh vitsen un anekdoten, zusamengeshtelt fun zayne ktovim [Знаменитый шутник p. Эфраим Грейдигер…] (Warsaw, 1905).

7 Grimm, J., and Grimm, W. The Complete Fairy Tales of the Brothers Grimm (New York: Bantam, 1987), 247–252 no. 61.

8 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946), 165.

9 Wolterbeek, М. Comic Tales of the Middle Ages: An Anthology and Commentary (New York: Greenwood Press, 1991), xi.

10 Ibid, 1.

11 Beyer, J. Schwank und Moral: Untersuchungen zum altfranzösischen Fabliau und verwandten Formen (Heidelberg: Winter, 1969), 73–79; Beyer, J. The Morality of the Amoral // The Humor of the Fabliaux: A Collection of Critical Essays (Ed. T. Cooke and B. Honeycutt. Columbia: University of Missouri Press, 1974), 15–42.

12 Suchomski, J. “Delectaio” und “Utilitas Ein Beitragzum Verstandnis mittlea-terlicher komischer Literatur (Bern and Munich: Francke, 1975), 106–110.

13 Wolterbeek, M. Op. cit., 34.

14 Ziolkowski, J.M. A Medieval ‘Little Claus and Big Claus’: A Fabliau from before Fabliaux? // The World and Its Rival: Essays on Literary Imagination in Honor of Per Nykrog (Ed. K. Karczewska and T. Conley. Amsterdam and Atlanta: Rodopi, 1999), 13.

15 Muller, J. Das Märchen vom Unibos (Jena, Germany: Eugen Diederichs Verlag, 1934).

66 СМЕРТЬ НЕЧЕСТИВОГО ЕРЕТИКА

Мои наставники и учителя! Так как я магид и хожу, читая проповеди, из города в город, прибыл я однажды в город Самахлавович.

Мои наставники и учителя, я прибыл в город Самахлавович. Должен вам рассказать, что там было за дело.

Умер один еретик — пусть будут его имя и память стерты. Он ел трефное и нарушал субботние запреты.

Когда он умер, семья собиралась похоронить его. Что они с ним сделали? Они похоронили его в земле.

Мои наставники и учителя, когда утром семья пришла на могилу, что они увидели? Земля его выплюнула.

Мои наставники и учителя, семья не знала, куда его деть. Они взяли его труп и бросили в реку.

На следующее утро, когда они пришли на берег реки, что они увидели, мои наставники и учителя? Покойник лежал на берегу реки.

Мои наставники и учителя, семья не знала, куда его деть. Они решили сжечь его на костре.

Но он был таким нечестивцем, таким грешником, что огонь отказался его жечь.

И какова, мои наставники и учителя, мораль? Будьте благочестивы, не грешите, следуйте Торе Господа. Мои наставники и учителя, следуйте пути Господа и соблюдайте Тору, тогда и огонь сожжет вас, и вода поглотит, и земля примет.

Без промедления, уже в наши дни, аминь.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 66 (ИФА 21021)

Записано Даном Бен-Амосом по рассказу его отца Залмана Бен-Амоса (Кастрола) во время приезда в Филадельфию, штат Пенсильвания, летом 1968 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Пародии на проповеди

Пародии на драшот (проповеди), вероятно, составлялись и передавались устно со времен поздней Античности после установления в еврейской религиозной жизни обычая читать драша (проповедь). Тем не менее рабби, редактировавшие литературу того периода, исключали такие сочинения из своих комментированных сборников. Самое раннее текстовое свидетельство пародии в еврейской литературе датируется XII — началом XIII в., хотя это и не была пародия на проповедь. Пародии на проповеди существуют в христианских источниках того же периода.

Изучая средневековые проповеди, Гилман выделял, с одной стороны, латинские соборные и монастырские проповеди, которые сохранились благодаря копированию сочинений великих проповедников, а с другой — народные: такое проповедование на национальных языках зачастую происходило в деревенских церквях, на рынках, городских площадях и на обочинах пыльных дорог. Пародии поддерживают эту типологию: одна группа была составлена выучившимися схоластике учителями, другая основана на народной традиции. Тем не менее, по мнению Гилмана, сохранившиеся тексты обеих категорий не являются подлинно народными. «Примеров подлинной устной традиции не сохранилось, так как они носили характер экспромта» [1]. Их форму возможно изучать лишь по сохранившимся литературным пародиям.