Еврейские народные сказки. Том 2. Сказки евреев Восточной Европы

Рабби Иегуда сказал: «Следует радоваться в тот день и трижды принимать пищу в субботу, чтобы нести удовлетворенность и восторг в мир в тот день». Рабби Абба сказал: «Все, кто отказываются от единой трапезы, наносят урон вышнему миру, и велико будет наказание. Соответственно, с наступлением субботы всем следует трижды устраивать трапезу; стол не должен быть пустым. Тогда благословение сохранится на всю неделю. Так появляется вера в вышний мир, и так она поддерживается».

Рабби Симеон сказал: «Если человек соблюдает три трапезы в субботу, раздается голос и провозглашает о нем, говоря: “Радуйся Господу” — такова одна трапеза, представляющая Атика Кадиша; “и вознесешься над возвышенными местами земли” — такова вторая трапеза, представляющая Святой Сад; “и накормлю тебя наследием Иакова, твоего отца” (Ис. 58:14) — таково совершенство, исполняемое в Зеир Анпин. Следует проводить каждую трапезу и радоваться каждой из них, такова превосходная вера» [1].

Средневековые ученые в Испании и Германии также подчеркивают значение субботнего ужина, придавая ему мистическое значение или фиксируя в качестве распространенного обычая. Так, Бахйя бен Ашер бен Хлава (XIII в.) из Испании выводит соответствие трех трапез в субботу и трех сефирот, составляющих основу древа сефирот: ужин в канун субботы соответствует малхут (царство), завтрак — тиферет (слава) и ужин — кетер (корона) [2]. Ужин в субботу стал к тому времени обычаем.

В XVI в. мистики из Цфата продолжили и развили данную традицию. Их влияние на еврейские общины в странах ислама, с одной стороны, и на хасидское движение, с другой, практически сделало шалесудес частью обычаев субботы. В хасидских общинах субботний ужин за столом хасидских ребе стал религиозным и общественным явлением. Ранние хасидские рассказы повествуют об ужине как особом времени, когда рассказывают истории и поют.

Гавдала (разделение)

Аналогично третьей трапезе гавдала — древнейший ритуал. Мишна (Хулин 1:7) и Тосефта (Брахот ЗЗb) ссылаются на практику гавдалы, разделяющей субботу и будни [3]. В Вавилонском Талмуде (Брахот ЗЗЬ) рабби Шамай бен Абба, аморай III–IV вв. н. э., относил возникновение гавдалы к эпохе мужей Великого собрания, которое, вероятно, было историческим и, в таком случае, современным Ездре (V или IV в. до н. э.) или более поздним. В период Талмуда и мидрашей мудрецы приписывали им канонизацию нескольких библейских книг (ВТ, Бава Батра 15а), установление основных молитв, включая гавдалу (ВТ, Брахот 33а), категоризацию устной традиции на мидраш, Агаду и Галаху (ИТ, Шекалим 5:1, 48с).

Рабби Шамай бен Абба и рабби Хия бен Абба, оба амораи  начала IV в., рассказывают историю литургической роли гавдалы с точки зрения экономики, причем последний цитирует своего учителя рабби Иоханана, ведущего аморая III в.:

Мужи Великого собрания установили для Израиля благословения и молитвы, освящения и гавдалы. Вначале они включили гавдалу в молитву. Когда Израиль стал богаче, они постановили, что следует читать ее над чашей вина. Когда они вновь стали беднее, то включили в молитву; они сказали, что тот, кто читает гавдалу во время молитвы, должен все равно читать ее над чашей вина (ВТ, Брахот 33а).

Несмотря на достоверность данной исторической интерпретации гавдалы, различные мудрецы, цитируя своих учителей, предлагают доказательства, наблюдения и мнения, согласно которым изначально чтение гавдалы было включено в вечернюю молитву восемнадцати благословений в субботу (ВТ, Брахот 29а, 33а, ЗЗЬ). Во II в.н. э. гавдалу знали и практиковали как отдельный ритуал, но все еще существовали вариации (Брахот 8:5).