Еврейские народные сказки. Том 3. Сказки евреев арабских стран

Эта сказка фиксируется уже в греческой и римской литературе начиная с I в.н. э., оттуда перекочевывает в средневековую литературу и затем встречается и в литературе Нового времени. В 1946 г. С. Томпсон заметил, что «классическая литературная сказка о вдове из Эфеса (К2213.1, сюжет 1510) сама по себе никогда не была популярна в народе, но стимулировала появление похожих на нее анекдотов о неверных вдовах. Общим местом для всех них является то, что вдова планирует новое замужество в день похорон мужа. В одной такой истории она готова выйти замуж за гонца, который сообщает ей о смерти мужа, однако потом выясняется, что муж только симулировал собственную смерть, чтобы проверить ее (Т231.3, сюжет 1350). Эта история с небольшими вариациями известна в европейском фольклоре повсеместно. И это единственная история из рассматриваемого цикла, которая завоевала популярность» [1]. Но, как показывают дальнейшие исследования, «популярность среди народа» приобрели не только различные вариации фольклорного сюжета 1350 «Любящая жена» о вдове, которая выходит замуж, но и фольклорный сюжет 1510 «Матрона из Эфеса», который представлен в данной сказке. Эта сказка, вероятно, принадлежала к кругу популярной литературы уже в поздней Античности: она появляется в сочинениях греческих и римских авторов в I в.н. э., которые, скорее всего, черпали вдохновение из популярной литературы или устной традиции того времени. Анализ этой сказки как истории о вдове, которая выходит замуж, расширяет круг ассоциаций до неохватного объема [2]. При более скромном обзоре центральная тема сказки обычно не выделяется, а аналитически рассматриваются персонажи, их роли, действия и отношения. В сказках, похожих на эту, действующих лиц обычно шесть: вдова, ее умерший муж, солдат, любовник, повешенный преступник и семья преступника.

Седьмой персонаж, правитель, чаще всего остается почти за гранью действия. Отношения между персонажами, как и последовательность эпизодов, могут варьироваться.

Первая версия, которая, скорее всего, представляет собой именно эту историю, появляется в «Жизнеописании Эзопа», которое было написано грекоговорящим египтянином, вероятно, в I–II вв. н. э. Вполне возможно, что оно опирается на более раннюю популярную литературу или устную традицию. Это история о вдове и крестьянине, который тоже прикинулся вдовцом, чтобы подобраться к скорбящей вдовушке, и, пока утешал и ласкал ее, потерял своих быков. В завершение истории крестьянин произносит такую фразу: «Женщина, теперь и у меня есть над чем погоревать», что делает мишенью для шуток крестьянина, а не вдову. Остальные персонажи в этой сказке отсутствуют, поэтому ее нельзя считать частью литературной истории данного фольклорного сюжета.

Вторая античная версия, в которой присутствуют все роли, характерные для данного фольклорного сюжета, и их отношения между собой, появляется в I в.н. э. на территории стран Средиземноморского бассейна. До нас она дошла в двух редакциях на латыни: как сказка в менипеевой сатире, известной как «Сатирикон» (или «Сатиры») Гая Петрония Арбитра (ум. 66 н. э.), и как притча в стихах, написанная Федром (I в.н. э.). Петроний вставил историю, позднее названную «Матрона из Эфеса», как развлекательную интермедию, которую рассказывает поэт Эвмолп (гл. CXI). Переводчики Петрония на английский отмечают, что эта история «считалась “милетским рассказом” — так назывались короткие непристойные истории, первое упоминание о которых встречается в I в. до н. э.» [3].

Аристид, которому приписывалось авторство «Милетских рассказов», похоже, был литературным персонажем, ассоциированным с определенным жанром, как и Эзоп. Только в «Милетских рассказах» нет морали. Это непристойные истории эротического толка. Сизенна перевел некоторые их фрагменты на латынь; возможно, Петроний прочел историю о матроне из Эфеса в одной из таких популярных книг или узнал из устной традиции.

Вторую версию, написанную в стихах на латыни, где не упоминается место жительства вдовы, представляет басня Федра (I в.н. э.) [4], но она присутствует только в рукописи, найденной Н. Перотти в XV в.

Версии Федра и Петрония похожи друг на друга, за исключением того, что у Петрония упомянуто место действия, а у Федра — нет.

В Средние века с историей «Матрона из Эфеса» происходят изменения, которые можно заметить и в одном из еврейских средневековых пересказов этой истории (см. ниже). Фигура любовника претерпевает радикальную нарративную трансформацию: он уже не стражник, а вор, который снял труп с виселицы и похоронил его. Зная, что за это его ожидает наказание, он убегает и, ища, где бы спрятаться, находит любовь горюющей вдовы.