Еврейские судьбы: Двенадцать портретов на фоне еврейской иммиграции во Фрайбург

Nach dem jüdischen Programm klappte alles gut, aber der deutsche Faktor wurde auch berücksichtigt. Die Vorfahren der Frau waren nach Russland aus Baden-Württemberg gezogen, und man war bereit, den Eheleuten entgegenzukommen, wenn sie den Wunsch geäußert hätten, in dieses Bundesland zurückzukehren. Außerdem lebten da einige Verwandte der Ehefrau, so dass sie schließlich tatsächlich in Baden-Württemberg aufgenommen wurden. So landeten die Eheleute – infolge einer solchen Überlappung der jüdischen und der deutschen Komponente – zuerst in Baden-Württemberg (Oktober 2001), und dann in Freiburg (April 2002).

Nach den deutschen Kriterien waren sie auch schon Rentner, deswegen brauchten sie keinen Job zu suchen. Die Zeit wird zwischen Fernseher und Computer geteilt, bei der Frau kommt noch das Lesen dazu. Emil besucht manchmal die Gemeinde, aber nicht so häufig: an Feier– und Versammlungstagen (ab und zu kommt auch die Ehefrau). In Kischinew war Emil nur einmal – im zweiten Jahr nach der Auswanderung.

Er hat immer noch gesundheitliche Probleme – er kann nicht schreiben und tippt alles am Computer. Sie kamen im Wohnheim am 26. April an, und am 11. Mai kam der Sohn. Bisher hatten sie sich jahrelang weder gesehen noch gehört – nur per Telefon. Der Sohn stellte einen PC auf, man kaufte einen Monitor und einen Drucker dazu, der Sohn brachte den beiden das Arbeiten am PC bei. So habe sich Emil mit dem PC angefreundet.

Der Sohn war sogar früher als die Eltern ausgewandert, aber nach Israel. Nach 5 Jahren siedelte er nach Kanada um, dort leben zwei große Enkeltöchter der Etlis. Die Tochter ist mit einem Dänen verheiratet und lebt in Dänemark. Sie hat einen kleinen Sohn.

Ab und zu kommen mal diese, mal jene nach Freiburg. Alles ist also in Ordnung.

АРКАДИЙ ХАЙМОВИЧ ВАЙНБЕРГ: «НАДО ЕЩЕ ПОПЕТЬ…» (БАЛТА – ГЕТТО В БАЛТЕ – ОДЕССА – ФРАЙБУРГ)

Как говорят, «пути господни неисповедимы», и я уже с 1992 года со своей семьёй живу в Германии, в стране, причинившей нашему народу столько горя. Но жизнь не бывает только чёрной или белой, и у неё бывают разные оттенки. И иногда, когда я смотрю по телевизору передачи о Холокосте, моё сердце сжимает безмерная жалость к людям, целым семьям, безвинно погибшим. И у меня на глазах выступают слёзы. Но жизнь продолжается…

(Из воспоминаний Аркадия Вайнберга)

«Клейнычкы кындерлех…»

После того, как Бессарабию в 1918 году аннексировала Румыния, Советской России пришлось это проглотить. Проглотить, но не смириться: 12 октября 1924 года Советский Союз заложил плацдарм для ее последующего возвращения, организовав в составе Украинской СССР Молдавскую Автономную ССР, ликвидированную 2 августа 1940 года. В этот день Бессарабию вернули в СССР и образовали из нее Молдавской ССР, к которой присоединили и Молдавскую АССР (кроме нескольких уездов, отошедших к Одесской области Украины). Столицей этой Молдавской АССР и был город Балта, из 20 тысяч жителей которой солидная часть приходилась на евреев.

В этом городе 10 декабря 1938 года и родился Аркадий (Абрам) Вайнберг. Его предки жили в Балте уже не одно поколение: дома говорили на идише, в городе на идиш-украинском «суржике», которым пользовалось большинство населения.

Религиозной семья не была, да и синагоги в городе не было, но рыба «фиш» и маца на пейсах были всегда. Занятия же диктовал рынок: дедушка Бенцион Табачник был кустарем-шорником и сапожником, делал только верха обуви, тогда как низы делали другие. У бабушки Кейлы промысел был довольно неожиданный – она занималась подсобным хозяйством, и в том числе разводила… свиней, продавая мясо и мясопродукты неевреям. Это кормило.

Дедушку по папиной линии – Ноя – Аркадий и не видел – он умер рано, а бабушку Сосю помнит хорошо: в крошечном ее домике на три комнаты, собственно, и жила их семья.

Отец и мать, Хайм и Рахель, были одногодками (родились в 1915 году, во время войны), им было по 23 года, когда родился их первенец – Абрам. Мама почему-то звала отца Юрой, а сына Аркадием. Не без удивления читал он по окончании школы свой аттестат, где черным по белому стояло Абрам Хаймович.

В Балте антисемитизм не чувствовался. Напротив жили староверы, и только один из них смотрел на евреев косо.

Отец закончил электротехнический техникум и был отличным электриком и автомехаником, а мама закончила курсы медсестер и работала фельдшером.