Еврейские судьбы: Двенадцать портретов на фоне еврейской иммиграции во Фрайбург

Но война ещё продолжалась и до победы был ещё целый год. Потом пришло письмо от отца: он был жив, он воевал, и это была большая радость. А потом был День Победы, а вернее ночь. И вдруг среди ночи началась стрельба, в основном из ракетниц, люди бегали вокруг и кричали: «Победа!».

А когда через пару месяцев отца демобилизовали, и он вернулся домой, жизнь потихоньку стала налаживаться, а воспоминания о гетто – не то чтобы забываться, но отходить на задний план.

Трофейная скрипка

После войны отец был директором электростанции, он ее восстанавливал и запускал. А потом его вдруг уволили из директоров и назначили заведовать базой Вторчермета, а потом – топливной базой. Он даже стал немного больше зарабатывать.

Восьмилетнему Абраму достался в подарок военный «трофей» – скрипка. Старенький скрипач из Балты учил его игре и чтению нот. Среди его первых слушателей – и младший брат, родившийся в 1947 году.

Закончив школу, Абрам поступил в Одесское техническое, учился на формовщика-литейщика – он слышал, что литейщики хорошо зарабатывают. По окончании пошел на завод, а те, недолго думая, отправили его в военкомат. Военкомат же, и вовсе не думая, прислал ему повестку – и его взяли в армию.

Аркадий Вайнберг / Arkadij Weinberg

Заполняя анкету, он указал, что играет на скрипке и знает ноты.

И всю свою армию – с 1957 по 1960 год, и в Германии, и во Владимире-Волынском – он провел не в танке, а в военных оркестрах. Играл везде и на всем – на флейте, на ударных…

Демобилизовавшись, снова поступил в училище, но на этот раз в музыкальное, по классу «хоровое дирижирование». Играл на гитаре, пел – работал в разных ВИА (вокально-инструментальных) группах и в филармонии. Подрабатывал и уличным фотографом – денег всегда не хватало.

С женой познакомился – точнее, их познакомили – в 1974 году. Она была медсестрой, работала в поликлинике. Через 4 года у них родилась дочь, потом сын.

Таксист с гитарой

Когда открылась возможность свободной эмиграции для евреев, начали собираться в Израиль. Уже получили разрешение, но началась война с Ираком, и решили подождать.

А как только прошел слух о том, что и Германия будет принимать, то сразу же подали документы и туда. Даже очередь в немецкое консульство в Киеве не пришлось стоять: с удостоверением узника гетто его пропустили без очереди. Визу получили фантастически быстро – через три месяца.

Собрались и уехали как-то стремительно – уже 23 января 1992 года они сели в самолет Киев-Франкфурт – успев купить билеты за рубли и практически без багажа. Но уезжали без мамы: она умерла в ноябре 1991 года в возрасте 76 лет.

Младший же брат тогда остался, а когда надумал, то ждал визы четыре года (он сейчас тоже во Фрайбурге).

Уезжали без тени сомнений и сожаления: экономическое положение в Одессе в 1991 году было ужасное – не магазин, а «Музей сыра». Из соображений прагматических имя «Абрам» заменили на нейтральное «Аркадий», но в его кругу антисемитизма не было: Одесса все еще была наполовину еврейским городом. Хотя был и такой случай: брызгая слюной и угрожая ножом, здоровенный детина потребовал: «Ну-ка, жид, сфотографируй меня!» – И услышал в ответ: «Пленки нет, а милиция есть!».

…Из Франкфурта семью Вайнбергов отправили в приемно-распределительный лагерь Эсслинген под Штуттгартом, а оттуда в Вайль-ам-Райн. И только в апреле 1992 года они перебрались во Фрайбург, в общежитие в Каппеле. Затем 8 месяцев языковых и интеграционных курсов. Идиш ему при этом и мешал, и помогал одновременно.

В школе Аркадий учил французский и, совершенно номинально, немецкий – языка не знал. Установка же в Германии у него была четкая и однозначная: надо найти работу, а это невозможно без языка – учи язык! И это была даже не установка, а почти что инстинкт: человек должен стоять на своих ногах!

Уже в июне 1993 – первая строчка в трудовой карьере: год отработал помощником сантехника – тяжелая работа.

Приобрел первую машину – и сразу же вовлек ее в свою карьеру. Развозил пакеты, обеды, пиццу… А потом сдал экзамен на право работы в такси (такси-шайн), и 20 лет отработал в городском такси. Таксистом он был хорошим – и город знал до мельчайших тупичков, и покалякать с пассажиром (разумеется, по-немецки) всегда был готов.

Зарплаты у таксистов маленькие, соответственно и пенсия – тоже маленькая, но Аркадий не унывал – находил подработки. Главное, что это – заработанное тобой, а не подаренное государством.

Подросли дети. Дочка – выучилась на парикмахера, а сейчас работает промоутером в одной из магазинных сетей. Сын – веб-дизайнер, у него своя фирма – он да жена (немного помогает, разумеется, и отец). Жить сын переехал в Болгарию, где ему очень понравилось.

P.S. Я брал это интервью в фойе фрайбургской синагоги, куда Аркадий Вайнберг приехал на очередное занятие общинного хора. Рядом с ним, в футляре, стояла гитара.

Когда мы закончили, он улыбнулся своей непередаваемой мягкой улыбкой и, протягивая руку, сказал: «Ну, я пошел. Надо еще попеть…».