Еврейскiй вопросъ

6. Какъ во всемъ, что познается въ своей естественности и въ дѣйствительности, такъ и въ заявленiяхъ о себѣ iудейскаго существа, не смотря на всю ихъ безсвязность и угловатость, все-таки есть своего рода система, — по крайней мѣрѣ, система въ томъ смыслѣ, что она сказывается даже и въ этихъ уродливыхъ формахъ. Мы видѣли, что руководящимъ принципомъ является изысканный эгоизмъ. Имъ объясняется полное единство ихъ религiи и морали. Правда, мораль эгоизма, въ сущности, есть противоположность морали, но лишь тогда, когда мы разумѣемъ мораль въ лучшемъ смыслѣ слова и въ такомъ родѣ, въ какомъ ея никогда но было у iудеевъ. Когда у античныхъ писателей, тамъ или сямъ, встрѣчаются сужденiя объ iудеяхъ, то всегда они исполнены презрѣнiя къ этой народности и не скупятся на самыя крѣпкiя словца, чтобъ заклеймить негодность ихъ поведенiя и нравовъ. На первомъ мѣстѣ стоитъ римскiй философъ первыхъ годовъ имперiи, Сенека, который въ одномъ мѣстѣ, буквально сохраненномъ Августиномъ, называетъ iудеевъ племенемъ злодѣевъ (scеlеrаtissimа gеns). Если перевести латинское выраженiе, употребленное Сенекою въ сочиненiи о cуевѣрiи, — если передать его совершенно точно, именно словами “самое преступное племя", то это цвѣтистое прилагательное все-таки будетъ очень характерно. Какъ ранняя исторiя Iудеевъ, такъ и эпоха, непосредственно предшествовавшая христiанскому лѣтосчисленiю, переполнена грязью и залита кровью[5]). Жестокость, которую проявили они въ первыя времена своей исторiи, вещь общеизвѣстная: не только женщинъ и дѣтей, но и скотъ враговъ, предавали они истребленiю, чтобъ вырвать съ корнемъ все, и щадили только золото и серебро. Въ вѣкъ, предшествовавшiй христiанской эрѣ, достаточно бросить только взглядъ на домашнюю исторiю iудейскихъ царей, чтобы вполнѣ ознакомиться съ ихъ, такъ сказать, домашними порядками, и съ отвращенiемъ отвернуться отъ этой картины самыхъ жестокихъ убiйствъ, гнуснѣйшаго вероломства и утонченнѣйшей мести. И гнусныя издевательства iудеевъ надъ распятымъ ими Христомъ какъ непохожи на поведенiе аѕинянъ при исполненiи приговора надъ Cократомъ!

Знаменитѣйшiй римскiй историк Тацитъ, который уже былъ свидѣтелемъ паденiя iудейскаго государства, видимо и въ своей характеристикѣ iудейскаго быта и iудейскихъ нравовъ старается писать хладнокровно (sinе irа еt studiо). Но и онъ вынужденъ быль вырѣзать своимъ лапидарнымъ стилемъ на скрижаляхъ всемирной исторiи кое-какiя изрѣченiя, классически свидетельствующiя о томъ, какой памятникъ уже въ то время воздвигли себе iудеи въ представленiяхъ народовъ римскаго государства. Iудеи были тогда везде; они уже долгое время жили въ Римѣ; они извѣстны были не только по тѣмъ войнамъ, которыя велись въ Палестинѣ. Тотъ самый Тацитъ, который съ такимъ благоволенiемъ изображалъ германцевъ какъ образецъ добрыхъ нравовъ, и ставилъ ихъ какъ идеалъ своимъ римлянамъ, — тотъ самый Тацитъ, который умѣлъ отыскать хорошее у чужихъ народовъ и умѣлъ все это оценить въ своемъ холодномъ и безстрастномъ изображенiи iудейcкихъ дѣлъ находитъ себя вынужденнымъ выражаться рѣзкимъ тономъ, чтобы соответственно оттѣнить найденное имъ состоянiе. Въ Исторiяхъ (книга V, глъ. 5) читаемъ: “Обычаи iудеевъ нелепы и грязны (Iudаеоrum mоs аbsurdus sоrdidusquе)”. Вслѣдъ за этимъ значится: “Племя это въ высшей степени похотливо (рrоjеctissimа аd libidinеm gеns)”. Но, какъ уже замѣчалось не разъ, съ сладострастiемъ всегда связана жестокость, и у избраннаго народа она также принадлежитъ къ его отмѣннымъ качествамъ. Но оба эти аттрибута вытекаютъ изъ одного и того же зерна, а именно, объясняются чрезмѣрнымъ развитiемъ эгоизма самого подлѣйшаго рода. Съ этимъ въ полной гармонiи находится и самое характерное изреченiе Тацита, что iудеи “ко всѣмъ остальнымъ питаютъ враждебную ненависть (аdvеrsus оmnеs аliоs hоstilе оdium)”. Въ связи съ темъ обстоятельствомъ, что другъ къ другу они очень снисходительны, онъ къ этому сводитъ даже и усиленiе ихъ могущества. Въ самомъ дѣлѣ, для ихъ интересовъ и дѣлъ весьма на руку былъ такой образъ мыслей, въ силу котораго на остальныя народности, среди которыхъ они жили, они смотрѣли какъ на враговъ, которыхъ нужно грабить. Такимъ образомъ, всюду разсѣянные среди остального человѣческаго общества, iудеи вели втихомолку войну ограбленiя, присваивая себѣ богатства человѣческаго рода. Они всегда были враждебны всѣмъ лучшимъ качествамъ и всему, что не гармонировало съ ихъ низменною натурою.