Читаем Еврипид и его трагедийное творчество: научно-популярные статьи, переводы полностью

Все славные участники Троянской войны имели свои культы как герои в различных частях греческого мира; имел таковой и Протесилай. Он имел даже два: один на родине, в фессалийской Филаке, другой – в фракийском городе Элеунте на Геллеспонте, против троянского побережья. О первом упоминает Пиндар: там в честь героя происходили конные ристания с призами для победителей. В Элеунте находилась его могила, окруженная вязами; об этих вязах ходило предание, что те их ветви, которые были обращены к Трое, рано теряли свои листья – символ безвременной смерти героя. Там же находился и его храм с прорицалищем, настолько богатый, что он соблазнил персидского наместника во время ухода персидских войск после платейского поражения и был им разграблен. Это рассказывает Геродот; но еще более чем шесть веков спустя поздний греческий писатель Филострат подробно говорит об элеунтском культе Протесилая в своем диалоге под заглавием «Heroicus». Один финикиянин, высадившись в Элеунте, вступает в разговор с тамошним виноградарем; последний пользуется особым покровительством героя Протесилая – «того фессалийского, – как он поясняет, – мужа Лаодамии – это обозначение он особенно любит». Обо многом расспрашивает его финикиянин, касающемся чудесной посмертной жизни его покровителя, – и мы с удовольствием читаем эту интересную религиозную идиллию, напоминающую помпеянские ландшафты, в которых прислоненный к дереву тирс и привешенный кимвал напоминают о присутствии божества в охраняемой им природе; с тем большим интересом читаем мы ее, что она написана уже в эпоху борьбы язычества с христианством и то одухотворение и обоготворение прекрасной природы, которым она дышит, уже запечатлено печатью смерти. И вот, между прочим, гость виноградаря спрашивает его о любви его героя к Лаодамии; какова она теперь? «Он любит ее, чужестранец, – отвечает виноградарь, – и ею любим, и они живут друг с другом как самые нежные молодые супруги».

Это – последнее, что мы слышим из древности о Протесилае и Лаодамии и об их любви, поборовшей смерть.


1906

2. Лаодамия – Протесилаю

Из «Баллад-посланий» Овидия

Протесилай, молодой царь фессалийской Филаки, взял в жены фессалийскую же царевну Лаодамию, но после первой же ночи должен был отправиться в поход против Трои. Оракул предвещал, что первый, кто соскочит на вражеский берег, будет убит. Протесилай решил пожертвовать собою и в первой же битве пал от руки Гектора. Настоящее послание Лаодамия пишет своему мужу еще задолго до грустной развязки, когда Протесилай вместе со всем флотом был задержан в беотийской Авлиде в ожидании попутного ветра.

Источником Овидия была, несомненно, потерянная, но знаменитая в древности трагедия Еврипида «Протесилай».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин
Повседневная жизнь Китая в эпоху Мин

Правление династии Мин (1368–1644) стало временем подведения итогов трехтысячелетнего развития китайской цивилизации. В эту эпоху достигли наивысшего развития все ее формы — поэзия и театр, живопись и архитектура, придворный этикет и народный фольклор. Однако изящество все чаще оборачивалось мертвым шаблоном, а поиск новых форм — вырождением содержания. Пытаясь преодолеть кризис традиции, философы переосмысливали догмы конфуцианства, художники «одним движением кисти зачеркивали сделанное прежде», а власть осуществляла идейный контроль над обществом при помощи предписаний и запретов. В своей новой книге ведущий российский исследователь Китая, профессор В. В. Малявин, рассматривает не столько конкретные проявления повседневной жизни китайцев в эпоху Мин, сколько истоки и глубинный смысл этих проявлений в диапазоне от религиозных церемоний до кулинарии и эротических романов. Это новаторское исследование адресовано как знатокам удивительной китайской культуры, так и тем, кто делает лишь первые шаги в ее изучении.

Владимир Вячеславович Малявин

Культурология / История / Образование и наука