Еврофашизм и буржуазный декаданс

В 1922 году Дриё впервые требует объединения Европы на основании права народов на самоопределение. Предпосылкой для осуществления такого проекта является для него примирение между Германией и Францией, за которое он выступает публично, когда его земляки во время оккупации Рура вступают на западные земли Германии. Спустя четыре года – когда немецко-французскую «исконную вражду» снова и снова подчеркивают, в частности, во французском правонационалистическом лагере – он требует отделения национализма от реакционного милитаризма. Тем не менее, уже в 1928 году в эссе «Genève ou Moscou» («Женева или Москва») он отказывается и от этой идеи, и вместо этого отвергает уже и сам мелкобуржуазный национализм как таковой. По мнению Дриё, именно такой национализм и играет решающую роль в препятствовании европейскому сближению, без которого Европу ожидает окончательный закат.

Предпосылкой для «Соединенных Штатов Европы», на его взгляд, стало бы экономическое объединение наций. Дриё настаивает на сохранении колониальных владений европейцев, которые он хотел бы пропорционально распределить между отдельными странами, и которые позволят Европе существовать как экономической автаркии. В то же время он предостерегает от экономического империализма американцев и советской идеологической экспансии: «Европе угрожают американский капитализм и русский империализм [...]. Это поле сражения, где обе системы открыто противостоят друг другу».

В этой фазе, которая продолжается до 1934 года, Дриё представляет точку зрения, что объединение нужно осуществлять на фундаменте «дисциплинированного капитализма» и политически объединенной Европы.

Вместе с Бертраном де Жувенелем Дриё становится членом Ligue France-Europe и пишет статью для социалистического журнала «L'Europe nouvelle». Там наряду с ним публикуются также другие будущие фашисты, такие как Поль Марион, Жорж Суарес, Альфред Фабр-Люс и снова де Жувенель.

В 1931 году следует эссе Дриё «L'Europe contre les patries», в котором предметно рассматривается проблематика внутриевропейских границ. Конфликты между Италией, Францией и Германией за регионы Савойя, Корсика и Эльзас-Лотарингия культурно и исторически нельзя решить однозначно. Поэтому Дриё здесь опережает свое время и дает в активному в будущем регионалисту Ги Эро (1920-2003) ключевой лозунг о том, что автономия является единственным адекватным решением. Если отсутствуют экономические предпосылки для региональной самостоятельности, Дриё предлагает присоединение к соответствующей соседней стране, решение о котором принимает население большинством на референдуме. Территориальные споры в Восточной Европе нужно регулировать договорами между меньшинствами, учитывая отдельные требования пересмотра границ.

В решении этих европейских вопросов о границах Дриё видит преодоление последних преград к европейскому объединению.

Колониальные владения, по мнению Дриё, высказанном им в этом длинном эссе, как уже в работе «Женева или Москва», обязательно следует сохранить. В течение следующих лет у Дриё ла Рошеля созревает понимание того, что его «видение Европы» не имеет никаких шансов на реализацию в рамках Третьей республики и Европы Лиги наций. Падение нравов, вездесущий упадок, явная неспособность демократов и социалистов, но также и антипатия к «старым правым» вокруг Action Française и Croix de Feu возрастают и довершают дело: с 1934 года Дриё становится сторонником фашизма.

Как и у Бразильяка и Ребате, в случае Дриё речь при этом первоначально идет об умственном и моральном обновлении, об отказе от буржуазной Европы и повороту к новому типу человека; очищенного от национального шовинизмам, обид, декадансам, индивидуализма. Потому определение фашизма у Бразильяка, очищенное от национального эгоизма и дышащее воздухом европейского сближения, справедливо также и для Дриё:

«Фашизм не был для нас политической доктриной, он не был экономической доктриной, он не был имитацией иностранных образцов, и наши встречи с иностранными фашизмами приводили только к тому, что мы могли лучше понимать национальное своеобразие, и не в последнюю очередь наше. Но фашизм – это дух. Сначала антиконформистский, антибуржуазный дух, и непочтительная дерзость – часть этого. Это дух, который противится предубеждениям, как классовым, так и всем другим. Это также дух дружбы, которому мы желаем, чтобы он поднялся до духа дружбы между нациями».

В этой цитате звучит также, что в фашистской Европе будущего следует уважать «национальную оригинальность», особенности каждого народа. Это убеждение можно найти и у самого Дриё, когда в эпилоге его романа «Жиль» его герой Жиль Гамбье вступает в диалог о Европе с одним фалангистом, после чего в мыслях обращается к самому себе: