Европа. Борьба за господство

Обе войны имели серьезные последствия для сверхдержав. Вторжение Аргентины на Фолкленды и готовность Великобритании вернуть себе острова силой поначалу привели Вашингтон в замешательство. Аргентина была ценным партнером, помогала бороться с советской подрывной деятельностью в Латинской Америке, предоставляла учебные лагеря для подготовки никарагуанских «контрас», воевавших против сандинистского правительства в Никарагуа, которое опиралось на поддержку Москвы. Некоторые советники Рейгана, в частности, посол США в ООН Джин Киркпатрик, отговаривали президента от чрезмерной близости с британскими «империалистами». Но в конце концов было решено, что Лондон в качестве союзника важнее Буэнос-Айреса: ведь британская «опора» в Европе имела принципиальное значение. Президент поэтому быстро занял сторону Тэтчер и одобрил предоставление Великобритании значительной военной помощи, которая способствовала освобождению островов летом 1982 года; Франция тоже поддержала Великобританию, поделившись разведданными. Кроме того, Соединенные Штаты не стали ссориться с Израилем из-за Ливана, поскольку еврейское государство являлось ключевым звеном системы обороны на востоке Средиземноморья. В своих шагах они руководствовались, скорее, европейской стратегией, чем каким бы то ни было ближневосточным императивом. Когда США учредили новое объединенное командование на Ближнем Востоке – ЦЕНТКОМ – в 1983 году, Израиль, наряду с Египтом, Турцией, Сирией и Ливаном, остался в структуре Европейского командования (ЕСКОМ). Более того, в количественном выражении объемы американской помощи Израилю составили не более 10 процентов от помощи Западной Германии в годы холодной войны, что наглядно свидетельствовало об американских приоритетах.[1369]

Москва воспринимала ситуацию, как сообщил Громыко министрам иностранных дел Организации Варшавского договора в начале апреля 1983 года, как собственное «окружение» врагами в Европе, на Дальнем Востоке и в Индийском океане. В особенности Кремль беспокоила растущая мощь немецкого бундесвера. Поэтому на Берлинской встрече ОВД в середине октября 1983-го было принято решение «использовать все доступные средства для предотвращения [возможного] военного превосходства НАТО».[1370] Москва размещала все больше ядерных ракет средней дальности на «Центральном фронте», разрывая недавно налаженные экономические связи и опровергая возврат к «разрядке» на глазах западноевропейских правительств, прежде всего коалиции Гельмута Шмидта в Бонне. Всякую политическую силу, способную ослабить западное единство, будь то британский Национальный союз горняков, Лейбористская партия, различные левые политики, борцы за ядерное разоружение или лидеры немецкой партии «зеленых» Петра Келли и Герт Бастиан, тайно финансировали из СССР.[1371] Однако инициатива СОИ вселила в советскую элиту отчаяние. В случае успеха проект полностью «перекроит» временные рамки ядерной конфронтации. Один советский генерал заметил, что нападение «может случиться за наносекунду. Следовательно, у советского Генерального штаба не будет времени для принятия ключевых решений». СОИ также грозила окружить Советский Союз, и без того «оцепленный» НАТО и китайцами, со стороны космоса.[1372]

Все это усугубляло существующий раскол в западном альянсе. Подобно Картеру, Рейгану нередко доставалось от европейских лидеров, как говорится, в кулуарах; впрочем, и на публике они порой позволяли себе рассуждать о его «наивности». На сей раз, однако, тревогу вызывал не тот факт, что СССР может одурачить президента США, а что воинствующий антикоммунизм Рейгана способен спровоцировать глобальный конфликт. Многие европейцы, и больше всего немцы, боялись, что «моральный абсолютизм» Рейгана поставит под угрозу практические выгоды «разрядки». Шмидт, в частности, был потрясен невежеством Рейгана в европейских делах и опасался, что «отмашка» президента от переговоров по ограничению вооружений сделает его уязвимым перед протестами сторонников ядерного разоружения дома. Дальнейшие разногласия возникли в связи со строительством трубопровода для транспортировки советского природного газа в Западную Европу. Американцы, упирая на стратегическую опасность зависимости от советских поставок, хотели покончить с этим проектом, одновременно продавая Москве свои избытки зерна по сниженным ценам. Еще важнее было то, что Бонн возражал против поддержки Вашингтоном «Солидарности», которую западные немцы воспринимали как угрозу «разрядке». Инициатива СОИ стала очередным шоком: с европейцами никто не консультировался, и никто не говорил о «прикрытии» космическим «щитом» самой Европы.[1373] Немцев в особенности беспокоило то, что СОИ – защищая исключительно Америку – может «отделить» безопасность США от безопасности Европы и тем самым оставить вторую откровенно уязвимой.