Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Эта система, схоластика, была первым движением эпохи Возрождения, ее предтечей и ее началом. Она появилась под влиянием причин, которые привели к Возрождению, но в то время, когда они лишь начали действовать и лишь слабо ощущались. Для нее были характерны те же умственные качества, что и для более поздней эпохи, но они еще не успели освободиться из-под власти других, совершенно средневековых качеств. Она дала надежду на будущее, однако новый дух располагал еще такой малой опорой для строительства и его настолько затмевали и превосходили традиции и авторитет, что он смог выжить и проявить себя лишь благодаря убежденным и энергичным усилиям.

Великой эпохой активной и творческой схоластики был XIII век, одна из величайших интеллектуальных эпох мировой истории. В одном абзаце невозможно дать представление об интеллектуальном возбуждении, умственном пыле и энтузиазме этого столетия или хотя бы перечислить его великие имена и их достижения. Следует все же отметить две-три вещи, поскольку они самым ясным образом показывают, как результаты XIII века повлияли на последующее движение.

Одна из них — плачевная история Роджера Бэкона, человека, который увидел, как опасно опираться на авторитет. Он провозгласил методы критики и наблюдения и указал, как следует вести исследование и как использовать новые полученные материалы, в почти что современном духе и с такой ясностью понимания, которая впоследствии приведет к возрождению науки и знания как к одному из непосредственных результатов XIII века. Но он никого не смог заставить услышать его. Власть авторитета и дедукции, схоластических методов и схоластических идеалов настолько прочно укоренилась в своем владычестве над людьми при влиянии великих умов того столетия, что все иные методы и идеалы казались невозможными. Его труды вышли из кладезя мирового знания, не оставив видимого следа, пока Возрождение не пошло уже полным ходом, и только тогда они оставили след, но лишь малейший. Иными словами, итоги века по своему характеру и методам шли вразрез с возрождением реальной науки и образования.

Еще одной особенностью XIII века, которую следует отметить, было создание университетов. Развившиеся из некоторых первых школ, под влиянием стремления эпохи к знаниям, благодаря внедрению новых методов обучения и исследования, они быстро распространились по всей Европе и, казалось, обещали самым эффективным образом содействовать интеллектуальному развитию. Но в их случае, как и в случае Бэкона, схоластика оказалась слишком высокоорганизованной, ее концепции все еще занимали весь умственный горизонт, чтобы научный мир мог повернуть в какую-то другую сторону, и университеты полностью подчинились ей[129]. Даже предметы изучения, которые, казалось бы, могли привести к улучшениям — римское право, которое должно было привести к изучению истории, и медицина, которая должна была создать представление о реальной науке, — стали абсолютно схоластическими и ограничивались строгими рамками, не допуская ничего нового.

В итоге результатом первого или схоластического возрождения было создание гигантской системы организованного знания, насколько это было знанием, в которой у всякой мыслимой идеи было свое место и которая оказала самое деспотическое влияние на всю умственную деятельность в силу своей тесной связи с непогрешимой системой богословия, с которой всякий ум должен был соглашаться под страхом вечного наказания. Независимое мышление в философии было ересью и преступлением. Когда началось настоящее Возрождение с его новым духом, идеями и методами, оно обнаружило, что эта грандиозная система полностью заняла все сферы, что все профессионально ученые люди — ее преданные сторонники, а университеты — ее дом. Поэтому новый дух был вынужден воспарить и найти своих апостолов за пределами ученых занятий. Все шансы были против этого, и он смог восстановить истинное знание и научный метод только через ожесточенную борьбу и успешную революцию.

Таким образом, окончательным результатом XIII века было то, что схоластика, как бы искренне она ни желала такого результата вначале, по факту привела не к возрождению науки, а к такой организации знаний и образования, которая стала труднопреодолимым препятствием для Возрождения, когда оно пришло. Другими словами, это значит, что никакое возрождение не могло наступить до тех пор, пока сомневающийся и критический дух, который смутно проявил себя в эпоху формирования схоластики, вновь не пробудился к новой деятельности и лучшей судьбе и не привел к полному отказу от средневековой точки зрения.