Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Борьба с Филиппом, начавшаяся таким образом, до своего завершения вовлекла в себя еще не один вопрос, касавшийся прав папы вмешиваться во внутренние дела государства. Это были прежние притязания папства, доведенные до крайности. Булла Unam Sanctam, изданная в 1302 году, в самых полных и простых словах выражает теорию папского владычества и те основания, на которых она покоится. Она гласит: «Когда апостолы сказали: „Господи! вот два меча”… Господь не ответил, что их слишком много, но сказал им: довольно. Поистине, тот, кто отрицает, что и светский меч находится во власти Петра, ошибочно толкует слова Господа, когда Он говорит: „Вложи меч в ножны”. Следовательно, оба меча, духовный и светский, находятся во власти церкви; последний используется для церкви, первый — самой церковью, один — руками священников, другой — руками королей и рыцарей, но по воле и с согласия священников»… «Ибо истина свидетельствует о том, что духовная власть имеет право устанавливать земную власть и судить ее, если она не будет хороша. Так подтверждается пророчество Иеремии о церкви и о церковной власти: „И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом против царей…” и так далее. Посему, если земная власть сойдет с верного пути, ее будет судить духовная власть, но если с пути сойдет низшая духовная власть, то судить ее будет высшая. Но если согрешит высшая, то судить ее может только один Бог, а не человек, как свидетельствует апостол: „Но духовный [человек] судит о всем, а о нем судить никто не может”.

Сверх того, эта власть, хотя и дана человеку и осуществляется через человека, принадлежит не человеку, а Богу, ибо дарована Божьими устами Петру и основана на камне для него и его преемников через самого Христа, которого он исповедовал; сам Господь сказал Петру: „Что свяжешь на земле” и так далее. Следовательно, тот, кто противится этой силе, противится Божьему установлению»… «Итак, мы заявляем, объявляем и утверждаем, что подчинение римскому папе есть обязательное условие спасения каждого человеческого существа».

В этих претензиях не было ничего особо нового. Церковь предъявляла их последние двести лет. Однако эта булла выразила их более ясно и категорично, чем когда-либо прежде, и так между старыми притязаниями папства и новым духом наций прошла резкая граница. Значительную роль в этом конфликте сыграл тот ответ, которые давали народы на подобные декларации.

Филипп, по-видимому, осознавал стоявшую за ним новую силу и обратился напрямую к нации. В 1302 году, как известно, он созвал первые Генеральные штаты Франции и представил перед ними требования папы. Все три сословия ответили отдельно, поддержав короля и отказав папе в праве на какое-либо владычество над государством. Духовенство, пожалуй, заняло эту позицию с некоторой неохотой, колеблясь, кому хранить преданность, но это поразительным образом демонстрирует силу общественного мнения в пользу государства, что духовное сословие поступило именно так, и многие из его рядов, несомненно, поддержали короля, исходя из своих реальных убеждений.

В Англии результат был таким же. Есть мнение, что по вопросу налогов Эдуард уступил папе, но это, разумеется, неверное понимание этого дела. Действительно, в 1297 году он временно примирился с церковью, но сразу же после этого снова заявил о своем праве облагать ее налогами и осуществил его, а когда в конце концов отказался от этого права, то уступил не церкви, а общему сопротивлению всей страны против неконституционного акта власти, и согласился с тем, что никто в государстве не должен облагаться налогом иначе как по его собственному согласию. Это совсем не то, что подчиниться претензиям буллы Clericis laicos, которые он явственно отказался признавать. В 1299 году, когда папа заявил, что Шотландия является папским леном и не должна подвергаться нападениям со стороны англичан, Эдуард не проявил склонности отказываться от своих прав, и все королевство поддержало его в этом вопросе.

Не следует упускать из виду один инцидент в рамках этого конфликта, ибо он свидетельствует о появлении идеи, которая со временем приобретет важнейшее значение. Филипп официально обратился к церкви в обход папы, ссылаясь на ересь и безнравственную жизнь Бонифация, с призывом созвать общий собор и выбрать более законопослушного папу. В тот момент его обращение ни к чему не привело, но самой мысли, что собор имеет право судить о легитимности папы, в следующей эпохе суждено было стать отправной точкой для самой перспективной и обнадеживающей попытки реконструировать устройство церкви.