Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

После смерти Людовика императором стал его старший сын Лотарь при номинальном владычестве над двумя своими братьями, получившими подчиненные королевства. Гражданская война между братьями привела к заключению в 843 году Верденского договора о разделе территорий, который, пожалуй, оказал большее влияние на последующие времена, чем что-либо иное. По этому разделу Лотарь сохранял титул императора, Италию и длинную узкую полосу земли, соединяющую Италию с Северным морем, включая реки Рону и Рейн, разделявшую таким образом королевства двух своих братьев — одно там, где находится Германия, а другое там, где располагается Франция, так что его территория по всей своей длине напрямую соприкасалась с их землями. Большая часть или почти вся территория, предназначавшаяся Лотарю, позднее стала связана с империей, так как управлялась германским королем, но с Германией ее связывали очень свободные узы, и в ней легко возникли полунезависимые и в конце концов независимые мелкие государства Европы — Голландия и Бельгия, Швейцария и Савойя, в то время как другие ее части — Франция и Германия — соперничали друг с другом почти на протяжении всей последующей истории.

После смерти внуков Карла Великого их территории раздробились еще больше, и двойной процесс разделения и разрушения центральной власти продолжился беспрепятственно. На миг, почти в самом конце периода Каролингов, империя воссоединилась, при Карле Толстом, но он оказался человеком безвластным и бездарным и через несколько лет был свергнут (887), а территориальное единство империи окончательно уничтожено.

Мы называем это падением империи Каролингов, и оно было таковым в каком-то смысле, но этот термин в данном случае не так удачен, как применительно к другим событиям истории, поскольку подразумевает больше, чем имеется в виду. Его нельзя рассматривать как крах или упадок цивилизации. Это скорее похоже на возвращение к условиям, преобладавшим при королях из династии Меровингов. В них господствовали три поколения замечательных правителей, которые с честью сдерживали худшие тенденции своей эпохи. Теперь, когда правительство перешло в руки обычных людей, эти условия снова возобладали, но не так, как прежде. Стало очевидно, что чистый итог империи Каролингов обернулся огромной выгодой. Идеи единства, порядка и хорошего правительства настолько окрепли, что уже не могло быть полного возвращения к положению вещей, существовавших во времена Меровингов, и эти условия никогда уже не будут таить такой же опасности, как в прежние века. Более того, великие правители Каролингов были в каком-то смысле вынуждены признать и продолжить эти условия. Ради достижения собственных целей им пришлось поощрять и усиливать развивающиеся феодальные институты, как мы увидим позже, и придать им законность. Но что бы они ни делали с этой целью, все это с лихвой уравновешивалось энергичностью, с которой они подчиняли эти институты государству. Без их помощи феодальная система неизбежно развивалась бы так же, как развивалась, хотя, возможно, и медленнее. Но без их строгого контроля над феодальными силами в период их формирования идея, что эти силы осуществляются при верховенстве прав общего правительства, могла бы легко исчезнуть, как на самом деле не раз и происходило.

Поэтому мы должны рассматривать этот период как продолжение эпохи Меровингов, но с несколькими безусловными достижениями. Однако, на первый взгляд, его самой характерной чертой является упадок государств, построенных тремя великими Каролингами, и наша первая задача — выяснить непосредственные причины этого упадка, что сделать не так уж сложно. Но сразу возникает соблазн списать его на слабость правителей, хотя этим его объяснить нельзя. Некоторые из них, безусловно, были людьми небольших талантов, людьми, которых посчитали бы слабыми государями даже сегодня, когда в большинстве стран глупый или безумный король не хуже любого другого, а то и лучше. Но в большинстве случаев это, видимо, были люди обычных способностей, однако в такое время, как тогда, человек этих обычных способностей был не в состоянии справиться с ситуацией. Королю, чтобы действительно управлять таким буйным обществом, требовался экстраординарный гений Карла Великого, если не нечто большее, а этого не было ни у кого. Его род произвел столько же поколений гениев, сколько любой другой в истории человечества, и оказался не способным выполнить свою задачу, скорее, не из-за того, что не продолжил этого делать, а из-за того, что опустился ниже уровня заурядного человека.