Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Однако слабеющая власть Каролингов и тот факт, что они не могли реально управлять даже малыми государствами, на которые разделилась их великая империя, — не единственное важное обстоятельство, ознаменовавшее этот период в политической истории мира. Это был не только век хаоса. В распаде империи Каролингов впервые оформились европейские народы в том виде, в каком они существуют сейчас.

Насколько в действительности сильно было национальное сознание в государствах, отделившихся в то время друг от друга, сказать нелегко. Есть опасность, что мы можем приписать той старинной эпохе идею национального чувства, которое мы питаем сегодня и которое тогда просто не могло существовать. Конечно, патриотизм и чувство народного единства и национальной гордости вплоть до конца Средневековья не были позитивными силами истории, чьи следствия можно было бы ясно проследить.

Однако есть знаки того, что в то время существовало, по крайней мере, слабое национальное сознание, что люди в одном из этих новых государств стали отличать себя от других и, какие бы раздоры ни существовали между ними внутри государства, считать, что их друг с другом связывают более тесные узы, нежели с людьми другого государства. Начали формироваться новые языки — явное доказательство слияния романских и германских народов, и эти языки сыграют свою роль в оформлении идеи национальных различий. Похоже, в этот период вошли в употребление общие для народа имена. У церкви каждого государства была своя национальная организация, и это обеспечивало ей одно из самых сильных влияний эпохи как при создании новых государственных правительств, так и в развитии настоящего национального единства.

Но как бы в действительности ни обстояло дело с формированием национального самосознания в те времена — да и в любом случае оно было очень слабым, — в этот период современные нации действительно очертили свои географические границы почти в том виде, в каком они существуют сегодня, и сложились отдельные политические организации, соответствующие этим территориям и объединяющие их, пусть даже очень слабо, в единое государство. Эти политические организации превратились в современные правительства, и в рамках таким образом очерченных географических границ со временем стало возрастать чувство национального единства и патриотизма.

Именно в Германии впервые местная династия сменила род Каролингов. Арнульф, последний из Каролингов, который действительно правил в Германии, был человеком энергичным, и десять с лишним лет его правления — с 887 по 899 год — прошли в постоянной борьбе со скандинавами и славянами. В ней он добился успеха, но не сделал ничего, чтобы предотвратить рост — а в некоторых случаях и способствовал ему — местных феодальных владений, которые представляли не менее грозную опасность. После него дюжина лет прошла при правлении малолетнего короля, когда естественным образом росли местные силы, и опустошительные нашествия венгров, начавшиеся через год или два после смерти Арнульфа, укрепили эту тенденцию, усилив неразбериху и неуверенность, с которыми общее правительство было не в состоянии справиться.

Феодальная система в Германии достигла зрелости не так рано, как во Франции, так как не росла естественным образом, а скорее была введена извне. Однако условия, способствовавшие ее росту, были такими же, как и во Франции, и результаты в итоге оказались одинаковыми. Общая неуверенность того времени, постоянная необходимость в защите, слабость или удаленность центрального правительства и, возможно, отсутствие сильной концепции национального единства давали влиятельному человеку возможность основать маленькое государство в государстве и, при особом везении, расширить свою власть на большую территорию.

Старые племенные различия, еще существовавшие между германцами, несмотря на все старания Каролингов стереть их, способствовали появлению этих мелких подгосударств — возможно, было бы точнее сказать, что эти различия и легли в основу, на которой они впервые возникли. Каролинги отменили прежний герцогский сан, который представлял племенную королевскую власть, и попытались предотвратить всякое продолжение племенной жизни в разработанном ими устройстве местных правительств. Однако в период их упадка прежнее племенное сознание начало возрождаться, и вновь появились герцоги, сначала без какого-либо признания и законных прав, но существующие в силу обстоятельств и по общему согласию.