Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.

Все детали этого конфликта мы проследить не в силах, это были: раздел Германии, который фатально ослабил власть императора; драматический инцидент в Каноссе[90]; истинная поддержка императора в рейнских городах; восстание сына Генриха, который, став императором, продолжил политику своего отца; смерть Генриха IV, уже бесправного, отлученного от церкви; перемены в успехе, переходившей от одной стороны к другой и обратно.

Соглашение, достигнутое в конце концов в Вормсском конкордате 1122 года, было компромиссом. Церковь получала право назначать прелатов. Затем они должны были получить мирскую инвеституру от короля в качестве политических и феодальных служащих и, наконец, духовную инвеституру, кольцо и посох, от церкви в качестве слуг церкви и пастырей. Государство таким образом сохранило часть контроля, хотя и не такого полного, как хотелось бы, над интересами, которые заботили его больше всего. А церковь, уступив в некоторых своих требованиях, обеспечила себе победу по самому важному для ее защиты пункту. Это, пожалуй, было самое справедливое урегулирование спора, которого они только могли достигнуть, и вопрос практически был снят, хотя и не до конца, потому что, когда впоследствии представлялись возможности, обе стороны пытались узурпировать права, которые не были ей предоставлены; но он уже никогда не приобретал такого всеобщего характера, как когда был центральной проблемой в конфликте между империей и папством. Когда эта великая борьба началась вновь, почти полвека спустя, она сместилась в другие области и приобрела совершенно иной вид.

Однако хотя по этому особому вопросу церковь не гарантировала себе всего, на что претендовала или рассчитывала — хотя, пожалуй, претендовала справедливо, — в их соперничестве, как мы увидели, на кону стояло гораздо больше, чем этот конкретный вопрос мирской инвеституры, и в том, что касается более широких вопросов, церковь одержала полную победу. За столетие произошли огромные перемены по сравнению с положением папства при Генрихе III. Папы освободились от всякого императорского контроля и больше уж никогда не попадали под него. Однако они получили гораздо больше. Папство не только стало независимым, но и встало рядом с империей как совершенно равная верховная власть не только в теории, но и в реальной жизни. Кроме того, оно уже не удовлетворялось церковным правлением. Оно значительно расширило свою сферу влияния и претендовало на права во всей Европе, права явно политические и, следовательно, относящиеся к области императора. Но император был бессилен предотвратить это расширение папских прерогатив и не мог помешать успеху папы в тех случаях, когда ему удавалось добиться подчинения. Папская власть продолжала расти в XII веке, чему способствовал общий дух эпохи и Крестовые походы, и уже Иннокентий III обладал подлинно международным влиянием, большим, чем у любого когда-либо жившего императора.

После интервала сроком в одно правление на императорском троне Салическую династию сменила новая — Гогенштауфены, одна из самых блестящих в истории, которая произвела на свет ряд замечательных правителей. Первым из этого дома, кто в широком смысле принялся осуществлять замыслы предыдущих императоров и, следовательно, вступил в столкновение с папством, был Фридрих Барбаросса, чье правление начинается в 1152 году.

По-видимому, это был новый век конфликта между империей и папством. Так он выглядит на первый взгляд, и это в значительной мере определяет его внешний характер. Но нужно лишь заглянуть под поверхность, и даже не очень глубоко, чтобы увидеть, что это не было соперничество между империей и папством в прежнем смысле. Это противоборство заключалось уже не в одном ведущем и центральном вопросе между сторонами, как раньше. Оно, скорее, превратилось в один из инцидентов основного сражения. Великая борьба всей жизни Фридриха была борьбой с властями и княжествами, которых не было за сто лет до того. Это был очевидный конфликт старой империи, возникшей в прежние средневековые времена и соответствующей их условиям, с духом и условиями нового века, которым она не соответствовала, с мощными силами, которые всюду преобразовывали Европу и которые невозможно было сдержать. Император вел борьбу за то, чтобы вернуть и сохранить свое положение, с которого его медленно, но непреодолимо оттесняют, а не за то, чтобы помешать какой-то конкурирующей власти укрепить свою аналогичную императорскую позицию рядом с ним. И наконец это было сделано, не оставив никаких возможностей для дальнейших споров.