Европа во мне. Как не потерять себя в новых странах, условиях и ролях

Меня тут же добавили в групповой чат. «Привет всем! Скачайте это приложение» было написано там. Зарегистрируйтесь, а также скачайте zoom…

В назначенный день разные части семьи Марко: в Риме, в Турине, в Милане и в США – вошли в зум-конференцию. На моем экране отразилось множество кадров чьих-то жизней: семья из четырех человек в просторной гостиной американского дома; девушка с объемной копной волос в маленькой разрисованной граффити квартирке, двое студентов на фоне белой стены, пожилая тетушка в клетчатой блузке…

Полчаса они приветствовали друг друга, поздравляли Марко и разбирались с техническими моментами. А потом еще час… играли вместе в виртуальный «Диксит».

Кажется, только я за эти два часа несколько раз дернулась: «делу время – потехе час!» Пара легких уколов вины за то, что я прохлаждаюсь и наслаждаюсь. А могла бы убрать дом, заняться йогой, проверить рабочую почту, то есть – сделать что-то полезное.

Я смотрела в окошки зума: а в них никто никуда не торопился. Никто не говорил: ребята, у меня дела по работе, мне нужно забрать ребенка, мне болит голова, я слишком взрослый, чтобы так проводить время. Они увлеченно играли.

Так я поняла, что в моей голове в моей голове все это время жило представление: вовлекаться нужно лишь в первоочередное. В то, что очень-очень нужно. В приносящее результат. В помогающее достигать целей.

Как сложно оказалось отдаться жизни на полтора воскресных часа и просто играть в «диксит!» Куда проще мне было сидеть в телефоне, работать до усталости, заводить полезные знакомства, что-то постоянно изучать и приходить поздно домой. Штурманить и пытаться контролировать две-три сферы жизни вместо того, чтобы вовлекаться в ее беспорядок и флиртовать с тем, что она предлагает.

После того дня я чувствовала себя как после отпуска. Переключившейся, глубоко отдохнувшей, заряженной. Работала быстрее и веселее обычного.

Кажется, доступ к ощущению себя предельно живой находится где-то здесь.

Футбол

Уинстон Черчилль говорил: «Итальянцы проигрывают футбольные матчи, как будто это войны. И проигрывают войны, как будто это футбольные матчи». Поэтому пора разобраться с футболом. А потом и с фантазийной его версией и шестью миллионами итальянских тренеров.

Все началось с Кейши – бразильянки, с которой я познакомилась в Турине. Она выделялась из группы девушек-иностранок, собравшихся вместе на бранч в кафе. Гибкая и идеально прямая спина, великолепная осанка, спокойная, с паузами, английская речь и совершенно неопределимый возраст.

Ты, случайно, не модель? – спросила ее я.

Кейша улыбнулась: модель.

Значит, ты в Турине, потому что встречаешься с футболистом? – тут же предположил кто-то.

И все как-то оживились. Причем здесь футболисты? – не поняла я. Но Кейша слышала этот вопрос не впервые. И тоже удивлялась и каждый раз отвечала, разочаровывая публику: нет.

А вы уже слышали, где будет жить Роналду? – заговорила кудрявая Джулия. – Поместье на 1000 квадратных метров на холмах.

Рагацци, я его однажды видела вживую! – ответила Кьяра так, будто встретила Санта Клауса. И начала описывать подробности.

Я все никак не могу разгадать эту магию итальянского футбола. Почему он так важен здесь? Почему мне как будто все время дают пас? Куда я ни отправлюсь в Италии – я натыкаюсь на футбольный мяч. Вот несколько воспоминаний.

Помню, как я приплыла на венецианское кладбище Сан Микеле, чтобы посетить могилу Иосифа Бродского. Представьте остров, окруженный Адриатическим морем. Прозрачность воздуха, запах водорослей и йода, цвет светлого с серыми прожилками мрамора и темную зелень кипарисов. Храмы, камешки гравия, тишину и торжественность.

Проходя мимо изваяния крылатого ангела, я заметила цветную фотографию на могиле: футбольное поле, мужчина в шортах с занесенной над мячом ногой. Он не похож на известного игрока или тренера, и по одежде его понятно, что он играет с друзьями. Да и снимок любительский.

Я попыталась представить, как плачущая жена или сестра выбирает фотографию для надгробия. Вот фото на паспорт, вот фото с какого-нибудь семейного торжества вроде свадьбы или крестин. Она просматривает все это, чувствуя боль утраты, и выбирает фото с футбольного поля: грязные кроссовки, волосы на ногах, мячик в воздухе.

Если воспринимать футбол так, как воспринимала его я, то это кажется почти кощунством: игра перед лицом вечности. Трудно вообразить, зачем смотреть на этот незначительный момент жизни каждый раз, когда приходишь на кладбище.

Или футбол – не незначительный момент для итальянца?

Так сразу и не поймешь. Поэтому вот еще один кадр, теперь уже из моего путешествия по Бари: мальчики играют в футбол на развалинах старинного дворца, и юный голкипер стоит между обрубков его некогда прекрасных колонн. Никто не гонит их, никто не защищает историческую архитектурную ценность.

Тифози!.. Это слово быстро узнаешь здесь. Тифози – это не кто-то заболевший тифом, а кто-то, болеющий футболом. Болельщик.