Европа во мне. Как не потерять себя в новых странах, условиях и ролях

О чем эта история? О том, как по-разному можно делать что-то? О том, каким разным смыслом можно наделять одни и те же действия? О равенстве людей, когда они занимаются каким-то хобби или разделяют трапезу? Об искусстве наслаждения едой? О том, что, переезжая, никогда не знаешь, куда попадешь – но ровно то же самое происходит и когда ты не переезжаешь?

Обо всем этом и о чем хотите.

Связи

Я стою за седой старушкой с буклями. Она достает из кармана бежевого плаща смартфон, нажимает кнопку, вводит код – и за секунду до того, как сухой палец коснется значка камеры, чтобы сделать фото, я вижу заставку ее экрана. Такой же седой, как она, улыбающийся старик смотрит оттуда.

Эта французская бабушка, делающая фото церковной службы, останется на годы в моей памяти. Она будет возникать и возникать каждый раз, когда я буду встречать бабушку, не умеющую пользоваться смартфоном, или бабушку, которая поставила на заставку ползающего внука.

Я уже знаю, что такие моменты – как кусочек витража. Лежат в голове до поры до времени, а потом соединяются с новыми в узор – и так возникает смысл. Мне хочется так и рассказывать эти истории: стеклышко за стеклышком.

Через несколько лет я приду в гости к своему итальянскому другу Антонио и увижу его холодильник, завешенный изображениями диснеевских принцесс. Раскрашенные карандашами, скопированные из журналов и просто нарисованные Белоснежка, Жасмин, Покахонтас, Рапунцель смотрят на меня своими большими глазами.

Я не знала, что у тебя есть дети, – остолбенела я.

Но Антонио не понял, о чем я. Почему рисунки принцесс, прикрепленные магнитиками к холостяцкому холодильнику, обязательно означают, что он чей-то отец?

У меня нет детей, – он посмотрел на меня глазами почти такими же большими, как у персонажей Диснея. На меня, а потом на холодильник: – А! Принцессы? Это мои принцессы Грета и Сара рисуют и дарят мне.

То, что эти девочки не его дети, а лишь племянницы, совсем не причина для молодого парня не сделать выставку их рисунков у себя на кухне. То, что они редко видятся, тоже. Это, скорее, причина грустить:

Мне так жаль, – по-мультяшному сводит он брови, – что они живут далеко. Я слишком редко их вижу! В этом году всего два раза, а ведь уже апрель.

Два раза за три месяца, учитывая глобальную пандемию – это редко для тебя? – смеюсь я. Но Антонио серьезен:

А до этого я видел их лишь в сентябре. Если бы мы жили в одном городе, я бы брал их в горы. Мы бы катались на лыжах. Я водил бы их на детские площадки. Мы бы готовили вместе мороженое…

Мне кажется, им и так очень повезло с дядей, – уверенно отвечаю я ему. – Немногие хотят так много времени посвящать чужим детям.

Эти слова мало трогают моего знакомого. Лицо его выглядит так, будто я сказала какую-то глупость, не подумав. Потом он смотрит на меня – и добавляет:

В моей жизни некоторые дядюшки присутствовали столько же, сколько и родители.

Следующие полчаса он рассказывает мне о каждом своем дядюшке, как об отце. И мне сначала интересно, а потом трудно это слушать. «А так бывает?» – хочется переспросить мне. И, пока я слушаю его, я вспоминаю другой эпизод.

Франция. Моя подруга Селин рассказывала, что, когда она только родилась, дядя Матьё – брат ее отца – очень хотел стать ее крестным. Хотел и был уверен, что его им назначат.

Пьянчужку в крестного?! – упрекнул тогда его брат. – Я сделаю тебя крестным, только если ты завяжешь с алкоголем.

У Матьё тогда действительно развилась зависимость. Он пил чаще, чем стоило бы, и иногда напивался до забытья. Но желание стать крестным новорожденного племянника было сильным. Так дядя Матьё бросил пить, чтобы выбрали именно его.

А потом начал пить снова? – автоматически спросила я. Моя подруга удивилась:

Нет. До сих пор не пьет, уже 35 лет.

Я помолчала, пытаясь найти знакомую мне логику. Может быть, дело в том, что семья Селин очень религиозна? И поэтому стать крестным – это дело, способное искоренить зависимость?

Моя семья религиозна? Ну, разве что бабушки, – засмеялась Селин. – Нет, дядю Матьё в церкви редко встретишь.

Могу ли я представить человека из моей страны, которому настолько важен его семейный статус? Который жаждет стать крестным новенького младенца, чтобы быть рядом с ним всю жизнь?

Или вот немецкий профессор. Отправился в Киев на конференцию. Доклады, слушатели, билеты на поезд, знакомства, научные смол– и биг-токи… словом, деловая поездка в страну, где все по-другому. Так много людей, так мало свободного времени. Столько всего нужно успеть.

Я подписал открытки, – говорит, выравнивая цветную стопочку он, – но я совсем не ориентируюсь в здешней почте. Не могла бы ты помочь мне? Я всегда отправляю открытки из всех мест, где путешествую, своему крестнику. Рассказываю ему, как живут люди в странах, где я был.