Европейская мечта. Переизобретение нации

В эссе под программным названием «Кочующая память» Астрид Эрль подвергла критике «методологический национализм» в культурных и мемориальных исследованиях, ратуя за более глубокое изучение того, как возникают и циркулируют воспоминания вне национальных рамок или «контейнеров»[318]. Ее концепция «travelling memory» («кочующей памяти») ориентируется на мир коммуникационных потоков и мобильности мигрантов. Так как люди и медиа находятся в постоянном движении, Энн Ригни тоже видит новые возможности в исследованиях, посвященных формам постнационального гражданства и новых путей солидарности в глобальном обществе[319]. Эрль и Ригни предсказывают такой вариант событий, когда насилие этнического национализма будет преодолено, а его место займет универсальная космополитическая память граждан мира. Транснациональный поворот в мемориальных исследованиях важен, он открывает многообещающие перспективы. Однако оппозиция «глобальная сфера против национальной» не лишена проблем, ибо такое противопоставление упускает из виду и скрывает многое из того, что могло бы стать предметом мемориальных исследований.

На рубеже тысячелетий понятия «идентичность» и «нация» вернулись в немецкую систему политического образования, в учебные планы и на уроки истории. В 2007 году Конференция министров образования федеральных земель рекомендовала школам продвигать европейское сознание. Речь шла о том, чтобы «не только давать знания о Европе, но и содействовать формированию европейской идентичности, предоставляя учащимся возможность выработать положительное отношение к европейским традициям и ценностям»[320]. Два преподавателя немецкого языка как иностранного недавно публично призвали амнистировать понятие нации для школьных уроков истории. Это было ожидаемой реакцией на «глобализационный нарратив» Ульриха Бека, «методологический национализм» и «теорию контейнерного общества». Своей концепцией ориентированного на культуру образования, призванного усилить дискурсивную компетентность и активность, авторы заново открыли национальный уровень. «Как модель национальные государства выявили, прежде всего в XIX и XX веках, потенциал, действенность которого сохраняется до сих пор. И изменения последних двух десятилетий, несмотря на процессы культурной ассимиляции, обусловленные глобализацией, вовсе не свидетельствуют о том, что национальные государства исчерпали себя для будущего»[321]. Игнорировать реальность национальных государств преждевременно, считают они, цитируя Карлоса Кёльбля, предпринявшего практическое исследование исторической памяти молодежи с иммигрантским и не иммигрантским прошлым в Германии. Кёльбль убежден, что «даже в периоды возрастающих международных взаимосвязей ‹…› далеко не всегда и везде можно говорить о потере значения национального». Именно в обществах с мигрантами чувство принадлежности «к определенной нации приобретает огромное значение». Авторы также реабилитируют «места памяти» Пьера Нора для школьного образования, видя в них важные точки кристаллизации культурных знаний и «узловые моменты общественного дискурса»[322]. То, что отбросили транснациональные мемориальные исследования, снова востребовано в школах: динамичная, легкодоступная концепция «мест памяти» для критического национального самосознания.

Культурной идентичности не существует (Франсуа Жюльен)