Европейская поэзия XVII века

ФРАНЧЕСКО БРАЧЧОЛИНИ {99}

О ЖЕЛАНИИ СЛАВЫ

Меня желанье почестей не гложет,
Немного пользы в шепоте похвал.
Они звучали искренне, быть может,
Но я значенья им не придавал.

Когда твой бренный век навеки прожит,

Что слава? Ветер, мимолетный шквал.
Нет, пусть она другого обнадежит,
Кто на нее мечтою уповал.

И если кто-нибудь меня помянет,

Чтобы восславить иль хулам обречь,
Когда меня уже в живых не станет,

Мой сон молве посмертной не пресечь:

Под землю гром небесный не достанет —
Не то что человеческая речь.

УТРЕННИЕ КОЛОКОЛА

Звени, труба сердец празднолюбивых,
Что для дневных занятий будишь нас
И, отбивая, отпеваешь час
Глухим раскатом вздохов сиротливых.

В тональности твоих басов тоскливых —

Зари предвестье и призывный глас,
Но я пока не открываю глаз,
Еще держусь моих теней пугливых.

В звучании твоих державных нот,

Щемящих сердце мерным скорбным ладом,
Я внемлю зов сияющих высот,

Напоминанье, что со смертью рядом

Холодный сон — и смерть не подождет,
Успев дохнуть на нас могильным хладом.

ТРУДНОСТЬ И ДОСТОИНСТВО СОНЕТА

Как взаперти огонь сильнее пышет,
Где углей жар и ярок и глубок,
Так пламенем, так вдохновеньем дышит
Любая из четырнадцати строк.

Тебя, твой голос чистый сердце слышит,

Звени, труба! Умолкни, хриплый рог!
Сонет поэту свой закон предпишет;
Теснее бой — искуснее клинок!

Идет на малом поле бой кипучий,

И для победы полной должен быть
Крылатым разум и рука летучей.

И нанизать на мысленную нить

Необходимо череду созвучий —
И в истину неправду претворить.

КЛАУДИО АКИЛЛИНИ {100}

БЕЛОКУРАЯ ЖЕНЩИНА С РАСПУЩЕННЫМИ ВОЛОСАМИ

Между прелестных персей — этих скал —
Роняет пышный дождь моя Юнона,
И вихрь пушистый волны расплескал,
Увидишь — и вздыхаешь обреченно.

И если взору все же взор предстал

Иль грудь ее — пленительное лоно,
Пучину краше делает коралл,
И звезды[339] — украшенье небосклона.

Но как сегодня бурю подстегнуть,

Чтоб сердцу волей страстного порыва
Бесстрашно плыть, припав на эту грудь?

Пускай она вздымается, бурлива!

Чем выше волны, тем отрадней путьз
Мне буря — штиль, мне рифы — гладь залива.

МИНА

В безвестной пасти черного колодца
Под стену ловко прячет злой тиран
Немой огонь и, свой исполнив план,
Спешит наружу — и в душе смеется.

Но скоро искра легкая коснется

Горючего обмана — и обман
Заговорит внезапно, как вулкан:
Грохочет небо и земля трясется.

Я нес в холодном сердце семена

Губительного пламени, рискуя
Узнать, какая власть Любви дана.

Свершилось! Яркой искрой поцелуя

Невидимая мина зажжена —
И бог любви сияет, торжествуя.

ДЖИРОЛАМО ПРЕТИ {101}

РАЗВАЛИНЫ ДРЕВНЕГО РИМА