Европейские поэты Возрождения

«Ни молния, ни зной не тронут стебелька…» Перевод Ал. Ревича

Ни молния, ни зной не тронут стебелька
Прижавшейся к земле ползучей повилики,
Вовек не поразит сей гнев небес великий
Былинки тоненькой и нежного цветка.

Но кедр, уткнувшийся вершиной в облака,

Но стены крепостей и скал высоких пики
От бурь и войн дрожат, и гордому владыке
Грозит Юпитера разящая рука.

К примеру вспомните того[265]

, кто, как хозяин,Топтал несчастный край от Сены до окраин.
Другой всю Францию возвел на эшафот,

Он солнцу господин, ему покорны луны.

Так всякий, вознесясь, нисходит в свой черед,
Покорно следуя за колесом фортуны.

«Осточертело мне транжирить мой досуг…» Перевод Ал. Ревича

Осточертело мне транжирить мой досуг,
Свободу продавать мне больше неохота,
На что-то уповать и ублажать кого-то,
Во имя долга быть одним из верных слуг.

Мне больше по душе пустынный горный луг,

Ночлег под скалами и мрак под сводом грота,
Густая сень лесов, где нега и дремота,
Где столько отзвуков рождает каждый звук.

Принцесс увеселять и принцев надоело,

И даже мой король[266], который то и дело
Мне дарит милости, увы, постыл и он.

От почестей и ласк держаться бы подале,

Не надо их совсем, уж лучше быть в опале,
Чтоб не кричал никто, что я хамелеон.

Надгробные стихи Теодора-Агриппы Д'Обинье на смерть Этьена Жоделя, парижанина, короля трагических поэтов Перевод В. Парнаха

Когда Жодель пришел[267]

, оставив наши стены,Еще от смертных мук бессилен и разбит,
Когда подземных царств ему открылся вид,
Он с облегчением вздохнул от перемены.

Он Ахеронт нашел приятней нашей Сены,

Парижа нашего приятнее — Аид:
Хоть этот порт черней, но все ж не так смердит,
Как жизнь там, наверху, и все ее измены.

Харон берет его в свой погребальный челн,

И говорит Жодель, плывя во мраке волн:
«Нельзя ль мне утонуть, чтобы скончаться снова.

И столь же выгадать еще один разок,

Как в этот первый раз?» Но больше он не мог
Переменить жилье для счастия двойного.

К королю Перевод Ю. Денисова

Ваш пес в опале, сир. Под ним холодный пол,
А некогда он спал сладчайшим сном в постели.
Он преданность свою вам выказал на деле,
Среди придворных он предателей нашел.

На вашей службе он вынослив был, как вол,

И перед ним враги от ужаса немели.
Теперь он бит, его не кормят по неделе.
Неблагодарность, сир, горчайшее из зол.

За ловкость, молодость вы так его любили.

Теперь же он презрен. Уже другие в силе.
Коварством, злобой он теперь терпим едва.

Он брошен. Перед ним все двери вдруг закрыты.

Вы травите его, но знайте, фавориты:
За верность плата всем, всем будет такова.

Утренняя молитва Перевод Ал. Ревича