Европейские поэты Возрождения

В неровных бороздах убогие ростки
До срока родились, но холод грянул снова,
Чтоб с юной красотой расправиться сурово,
И вновь пришла зима природе вопреки.

Для чахлой поросли морозы нелегки,

Но ей на выручку прийти метель готова,
Укроет белизна надежного покрова
И вдосталь напоит весною колоски.

Надежды любящих — ростки хлебов зеленых,

Обида и разлад, как изморозь на склонах,
Когда погожий день еще за тучей скрыт.

Таится блеск весны под сумрачною тенью,

Размолвки любящих приводят к примиренью,
А гневная гроза возврат любви сулит.

«Рыданья горестные, вздох печали…» Перевод Ал. Ревича

Рыданья горестные, вздох печали
И слезы, застилающие взор, —
В них боль моя, обида и укор,
Они мои мученья увенчали.

Надежды призрачные, как вначале,

Смятенье мыслей и страстей раздор, —
Агонии моей наперекор
Все эти чувства вновь затрепетали.

Ты слышишь, небо, мой посмертный стон,

Он сдавлен горем, смертью заглушен,
Ты покарай раскаяньем Диану.

За то, что навязала мне вражду,

Желала, чтобы я сгорел в аду,
И нанесла мне гибельную рану!

«На строгий суд любви, когда меня не станет…» Перевод Ал. Ревича

На строгий суд любви, когда меня не станет,
Мое истерзанное сердце принесут,
Кровоточащий ком, обугленный, как трут,
Свидетельство того, как беспощадно ранят.

Перед лицом небес несчастное предстанет,

Где отпущение лишь праведным дают,
Оно всю боль свою слепой Любви на суд
Представит, а тебя в ответчицы притянет.

Ты скажешь: это все Венера, все она

И озорник Амур… мол, не твоя вина.
Но ведь на них валить — нехитрая наука.

Смертельный этот жар сама ты разожгла,

И если Купидон пустил стрелу из лука,
Твоя зеница — лук, твой быстрый взор — стрела.

«Как, я изменчив? Мненье ложно…» Перевод В. Дмитриева

Как, я изменчив? Мненье ложно,
Моя привязанность крепка.
Скажите лучше: разве можно
Построить зданье из песка?

Вас холодность моя тревожит?

О, я всегда гореть готов,
Но ведь огонь пылать не может,
Коль не подкладывают дров.

Ну, что поделаю я с вами?

Вы охлаждаете мой пыл…
Поджечь не может льдину пламя,
А растопить — не хватит сил.

Сырое дерево способно

Дымить, а не огонь питать.
И тело впрямь душе подобно,
И госпоже слуга под стать.

Рассеяться успели грезы…

Как заливает дождь костер —
Так погасили в сердце слезы
Пожар, пылавший до сих пор.

Когда любил я беззаветно —

Смеялись вы, меня дразня.
Когда ж увидел: чувство тщетно, —
Вы обвиняете меня!

Я вижу: вам для развлеченья

Была нужна моя любовь.
Мои жестокие мученья
Вы смаковали вновь и вновь.

Вас разлюбить решил я, знайте,

Решил избавиться от мук.
Ну что же, на себя пеняйте:
Ведь это — дело ваших рук!