Европейское путешествие леди-монстров

– Не знаю, – сказала Кэтрин. – Наверное, она носит ее с собой?

– А, так теперь ты и меня хочешь обыскать? – Зора стояла в дверях купе. – Ну так давай. Давай, я разденусь до белья.

– Я считаю, это совершенно лишнее, – хмуро сказал Кларенс.

– Хорошо, – сказала Кэтрин. – Кларенс, выйди. Сейчас ты мне не нужен.

Кларенс глядел на нее, словно не веря своим ушам.

– Ты шутишь.

– Иди, – сказала Зора. – Ты ничем не лучше ее, фальшивый зулусский принц. Перед тобой-то уж я раздеваться не стану. Выйди и закрой за собой дверь.

Когда Кларенс ушел, в последний раз неодобрительно покачав головой, Зора развязала кушак на поясе и расстегнула пуговицы на своем длинном халате с оранжево-розовым узором пейсли, расшитом золотом. Под ним оказалась совершенно обыкновенная нижняя сорочка и панталоны. Корсета Зора не носила, а в остальном выглядела так же, как выглядит под платьем любая другая англичанка. Наконец она расстегнула пуговицы на ботинках и сбросила их.

– Не ожидала я от тебя такого, – с горечью сказала она, стоя посреди купе в нижнем белье и в чулках. – Я хотела ехать с тобой в одном купе, потому что мы с тобой обе темнокожие, – думала, мы подружимся. Очень одиноко, когда ты новенькая, а все остальные знают друг друга сто лет. Но ты не лучше тех лондонцев, которые кричали мне, чтобы я убиралась обратно в Индию, что таким, как я, здесь не место. Теперь ты убедилась, что я у тебя ничего не брала?

Кэтрин подняла халат, встряхнула, осмотрела – карманов нет. В ботинках ничего. Что ж, если Зора и взяла телеграмму, то при себе у нее ее нет.

– Ты могла вынести ее и спрятать где-то, пока я искала в чемодане, – с сомнением проговорила она. А может быть, она все-таки ошиблась? Может быть, Зора хотела ехать с ней в одном купе не потому, что она агент Общества алхимиков, а просто чтобы подружиться, как она и сказала. Кэтрин иногда с трудом понимала, почему это люди, те, что рождены, а не созданы, так любят держаться друг за друга. Вернее, почему им так необходимо держаться друг за друга. Конечно, у нее тоже есть друзья – и Жюстина, и Беатриче. Но все же она оставалась одиночкой по натуре. И, наверное, всегда останется. Если из пумы сделать женщину, она не перестанет быть пумой – где-то глубоко внутри, но ведь только то, что внутри, и имеет значение.

– Извини, – неохотно сказала она, хотя по-прежнему считала, что ее подозрения были вполне обоснованными. Но у нее не было намерения обижать Зору, и она уже знала, что, когда совершишь ошибку, полагается сожалеть и раскаиваться.

– Можешь не извиняться, – сказала Зора, вновь застегивая халат и обувая ботинки. Затем она хлопнула дверью купе и ушла в незастегнутых ботинках, пробормотав что-то о том, что надо успеть на обед. Когда, наведя порядок в купе, Кэтрин пришла в вагон-ресторан, она увидела, что Зора сидит за одним столиком с Сашей, Дорис Джеллико и полковником Шарпом. Заклинательница змей бросила на Кэтрин злой взгляд, отвернулась и о чем-то заговорила с соседями – негромко и сердито. Рассказывает о том, что произошло? Теперь они тоже будут на нее злиться? Она попросила у стюарда чая с мятой – это было, кажется, единственное, чем Беатриче соглашалась питаться в этой поездке. Ну что ж, он, по крайней мере, пахнет приятнее, чем ее обычная гадость. Самой Кэтрин есть не хотелось: еще утром она почувствовала, что ей ужасно надоела поездная еда, и не пошла со всеми в вагон-ресторан, а отправилась на охоту. К счастью, в багажном отделении водились превосходные жирные крысы. Они оказались очень вкусными, и она так наелась, что была сыта до сих пор.

Диана: – Фу, гадость.

Кэтрин: – А когда Альфа с Омегой таскают обезглавленных мышей к нам в постель, это не гадость?

Диана: – Так они же обыкновенные кошки, а не женщины-кошки. И вообще, ты сама говорила, что они просто хотят сделать нам подарок.

Миссис Пул: – Как мило с их стороны. (Отметим, что это было сказано предельно саркастическим тоном.)

Когда она вошла в купе Беатриче, осторожно, чтобы не пролить, неся перед собой чашку, Ядовитая девица сидела на сиденье с ногами и смотрела в окно.

– Пей, – сказала Кэтрин. – Скоро Вена. С тобой все хорошо? Ты какая-то… задумчивая. Задумчивее обычного.

– Не надо было мне удерживать здесь Кларенса так долго, – сказала Беатриче. – Ты видела, когда он уходил – мой яд уже начал на него действовать. Кэтрин, я не хочу, чтобы история с Джованни повторилась. Я уже один раз убила любимого человека – я не хочу брать на себя новый грех, новое преступление.

Кэтрин села рядом.

– Ты хочешь сказать, что любишь Кларенса?

– Что? Нет… этого я не говорила. Я его и знаю-то всего две недели. Я говорю просто в общем – что я уже однажды убила человека.