Европейское путешествие леди-монстров

При виде шприца Люсинда зарычала. На миг Мэри показалось, что она сейчас бросится на Хайда. Но Денеш подошел сзади, положил ей руки на плечи и не дал встать со стула. Его брат закатал Люсинде правый рукав и держал ее за руку, пока Хайд выкачивал из нее кровь, воткнув иглу у сгиба локтя. Люсинда не сопротивлялась, только зашипела и обожгла каждого по очереди злыми глазами.

Младший брат отшатнулся в испуге, хоть и не выпустил ее руку. Хайда же все это, кажется, только позабавило.

– Благодарю, мисс Ван Хельсинг, – сказал он, когда шприц заполнился кровью. – Она послужит доброму делу, уверяю вас. Мой пациент будет очень благодарен вам за то, что вы поспособствовали его выздоровлению.

Пациент? О ком это он? Мэри взглянула на Жюстину. Та покачала головой и нахмурилась, словно хотела сказать, что тоже ничего не понимает.

Тут вернулась Агнесса с блюдом, на котором была, по всей видимости, яичница с помидорами и пара аппетитных бисквитов. Она поставила все это перед Жюстиной. Диана тут же схватила один бисквит и сунула в рот.

– Ну что ж, – сказал Хайд, – меня ждут важные дела. Когда вы закончите ужин, Агнесса проводит вас в ваши комнаты. Не советую пытаться бежать. Ференц-ур и его сыновья будут на страже. Они превосходные охотники и отлично знают и этот замок, и близлежащие леса. Могут и подстрелить вас по ошибке, а мне бы этого не хотелось. Уверен, у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не предпринимать таких попыток, Мэри, – здесь, в горах, в незнакомой стране. Я знаю, что был вам не слишком хорошим отцом, но мне не хочется, чтобы кого-то из моих дочерей застрелили.

Мэри попыталась придумать какую-нибудь колкость в ответ, но она так устала! Он уже вышел из комнаты, а ей все еще не пришло в голову ничего подходящего.

– Он даже не специально нас сюда притащил! – с досадой проговорила Диана. – Ему просто нужна была ее кровь. И зачем она ему, спрашивается?

Она вгляделась в Люсинду, словно пытаясь найти ответ.

– Убери руки от Жюстининого ужина! – сказала Мэри. Диана как раз нацелилась схватить второй бисквит. – Нам всем нужно поесть, чтобы набраться сил для… В общем, для того, что нас ждет. Остальное предлагаю обсудить наедине. Так что доедайте то, что у вас на тарелках, и пойдем к себе в комнаты – надо еще узнать, где они.

Она бросила взгляд на Агнессу, не зная, что о ней думать. Кто эта девочка и почему она так легко позволила Хайду разрезать ей руку, чтобы напоить Люсинду?

Диана с хлюпаньем допила остатки своего супа прямо из тарелки, а затем дочиста вылизала ее языком.

– Ну все, я готова.

– И я, – сказала Жюстина. Она съела не все – на тарелке осталось одно яйцо и немного грибов. Но все-таки поела немного. Лучше, чем ничего.

Мэри почувствовала, что теперь она сыта, зато все кости ломит от усталости. Прежде всего им сейчас нужно поспать. Она поднялась.

– Вот и хорошо, идем. Агнесса… – Насколько хорошо Агнесса понимает по-английски? Этого Мэри не знала. – Вы можете проводить нас туда, где мы будем сегодня спать?

Агнесса кивнула и жестом пригласила их идти за ней. Жюстина встала и подошла к Люсинде. Денеш отступил назад, но по-прежнему не сводил с нее настороженного взгляда.

– С вами все хорошо? – спросила Жюстина. – Он не сделал вам больно?

Люсинда смотрела на нее отсутствующими глазами, словно не видя ее. Тихо, почти про себя, она запела песенку, из тех, которые матери поют детям, – может быть, колыбельную:

– Slaap kindje slaap. Daar buiten loopt een schaap[95]…

Эхо отозвалось ей. Почему-то Мэри это показалось самым странным и жутким из всего, что произошло в этот день. Кажется, Люсинда еще сильнее повредилась в уме. И не удивительно – после всего, что им пришлось пережить за эти дни. Но что же делать? Как выбраться отсюда?

– Идем, – сказала Жюстина и протянула руку. Люсинда взяла ее, поднялась со стула и пошла за Жюстиной, как ребенок за матерью, слегка нетвердой походкой. Мэри двинулась следом, Диана за ней – но сначала торопливо доела Жюстинино яйцо и прихватила последнюю сосиску.

– А что? Нам же нужно как-то силы поддерживать? – прошептала она, когда Мэри бросила на нее недовольный взгляд.