Exemplar

Постоянное памятование о распятом Боге сказалось, в частности, в том, что Служитель (Ученик) приобрел привычку переопределять каждое из обстоятельств своей жизни, «возводя» его к этому самому Богу[1170]. Прежде всего, это касается светских обычаев и ритуалов, восходящих к древним теллургическим культам, однако приобретших ко времени Г. Сузо характер досуга и массовых увеселений карнавального типа (см.: Реутин 1996: 16—62): празднование Нового года, Масленицы, Первого мая и сбора первых цветов, изображенных, соответственно, в гл. VIII, XI, XII и XXXVI автобиографии «Vita». Техника упомянутых переопределений сводилась к тому, что, воспроизводя, по мере возможности, имеющиеся ритуальные формы или создавая их духовные суррогаты (свеча, молитва вместо венков из зелени), Служитель (Ученик) посвящал сам ритуал Премудрости Божьей, Христу. Тогда обмену новогодними подарками соответствовало приношение молитв, пляскам среди первых цветов[1171] — украшение венком из них образа Девы Марии. Как демонстрируют гл. VII, IX, X и XXXVI «Жизни Сузо», процедура «возведения к Богу» привела не только к переосмыслению языческой ритуалистики, но и к построению персональных обрядовых практик на основе церковного культа (возглас «Sursum corda» префации, праздник Сретения) и сугубо бытовых действий (потребление пищи, кровопускание, стрижка волос, приобретение нового платья). Каждое из таких действий посвящалось Служителем Богу и приобретало ритуализованный характер. В гл. 7 кн. II «Часослова» размечен своего рода календарь частных обрядов, посвященных Вечной Премудрости. Календарь включает в себя пять дат: праздник Обрезания, Первое мая, Троица, первое воскресенье августа и первый день после дня поминовения душ (см.: Seuse 1977: 600, 4 — 603, 13).

Кульминацией переосмысления светских обычаев стало начертание Служителем у себя на груди имени «IHS», о чем идет речь в гл. IV, косвенно в гл. XLII автобиографии Г. Сузо, а также, чрезвычайно подробно, в гл. 7 кн. II «Часослова». Прообразом этого действия послужило распространенное в молодежной среде обыкновение надписывать либо вышивать на одежде имя возлюбленной.

Именно ею была для Служителя Вечная Премудрость. Позже, как сообщается в послании XI о почитании имени Божьего «Книжицы писем» (XXIV «Большой книги писем») и в дополнении к «Книжице», Э. Штагель вышила имя «IHS» на платках и, после их благословения Г. Сузо, разослала платки многим его ученикам и последователям. Начертание монограммы «IHS» стало внешним выражением наречения Г. Сузо мистическим именем «Аманд»[1172].

В понимании Служителя, «возведение к Богу» предполагает не только переосмысление светских обычаев и церковных обрядов, но в первую очередь перестроение повседневного поведения в соответствии с определенными принципами. В этой области «возведение к Богу» стало не чем иным, как «подражанием Христу» (imitatio Christi). Как следует из послания XXVIII «Большой книги писем», такое «подражание» состоит не в исполнении роли Христа, но в соотнесении с ним, историей его крестных страданий и смерти каждого из обстоятельств частной жизни, в наделении этого обстоятельства, приписывании ему соответствующего смысла, иными словами, в его новом означивании (см. с. 361—363 наст. изд.).

Гл. XIV—XVIII автобиографии Г. Сузо посвящены аскетическим упражнениям. К этим упражнениям относятся хранение уст (гл. XIV), ношение власяницы, вериг, ночных одеяний: юбок с иголками, ручных оков, перчаток с шипами (гл. XV), ношение креста на спине, бичевание тела (гл. XVI), использование жесткого ложа, стула для сна, отказ от мытья, усиленный пост, нестяжание (гл. XVII), сокращение питья, молитвенные бдения на каменных плитах, изнурение тела холодом (гл. XVIII). Целью перечисленных «внешних упражнений» было подчинение плоти. Но ни очевидная их прагматика (юбка, оковы, перчатки), ни заимствование их из житий египетских анахоретов через латинские «Деяния отцов» до конца не объясняют их специфических форм.