Ежевичная водка для разбитого сердца

Я проснулась от певучего голоса и шагов Ноя, который бежал по квартире, требуя свою компьютерную игру с непроизносимым названием. Максим, по-прежнему обнимавший меня, тоже проснулся. «Который час?» – пробормотал он, уткнувшись мне в шею.

– Час, когда Кат и Нико вернулись.

Кому-то из нас – Максиму – пришла в голову блестящая мысль закрыть дверь, когда мы улеглись, но положение все равно было далеко от идеала. Я чувствовала себя, как девчонка, застигнутая врасплох вернувшимися предками, и в смятении спрашивала себя, не нанесет ли Ною присутствие Максима неизгладимую травму. В дверь трижды тихонько постучали. «Жен?» – раздался голос Никола. Слава богу, подумала я, будь это Катрин, она бы просто открыла дверь без стука. Я ответила: «Да-да», стараясь, чтобы прозвучало непринужденно, но сама услышала жалкий писк нашкодившего ребенка и принялась поспешно одеваться, делая энергичные знаки Максиму, чтобы он тоже оделся. Он, разумеется, умирал от смеха.

Наконец я подошла к двери и очень осторожно приоткрыла ее. Я пыталась, что было очень смешно и совершенно бесполезно, скрыть присутствие Максима. Чего я ждала? Что он под шумок выпрыгнет в окно? Или будет жить под раскладным диваном до тех пор, пока квартира снова не опустеет?

– При-ве-е-еет, – пропела я Никола, который смотрел на меня, скрестив на груди руки и прищурившись. – Как ты?

– Я-то хорошо, – сказал Никола. – А ты?

– Хорошо… я тут вздремнула… я… немного перебрала водки вчера и…

Я выкручивалась и уже начала спрашивать себя, с какой стати так стараюсь, как вдруг почувствовала спиной Максима.

– Привет, дружище, – сказал он, распахивая дверь настежь.

– Ах ты, черт! – только и ответил Никола, смеясь.

– О’кей, вы еще дайте друг дружке пять! – успела я сказать, пока не стало слишком поздно. Оба поспешно вытянули руки по швам.

– Ну что, старина? – спросил Никола.

Максим улыбался, «как идиот», подумала я.

Никола повернулся ко мне. Он улыбался такой же идиотской улыбкой – видимо, сказала я себе, это нормальная реакция мужчины на очевидность секса.

– Жен… а мы-то беспокоились о тебе…

– Ладно, ладно… – Я обогнула его, вышла в гостиную и села.

– Кто это? – спросил, подбегая, Ной.

– Ной, – сказала я, – это… это мой друг Максим.

– Он был в твоей комнате?

Ной говорил так громко, что на его голос вышла из своей комнаты Катрин, с любопытством глядя на нас.

– Ну… да… – ответила я, бросая отчаянные взгляды на Никола.

В какой мере можно просветить ребенка? Я понятия не имела.

Ной подошел ближе и спросил – на этот раз Максима: «А вы делали?..» Он издал несколько весьма недвусмысленных звуков. Ребенка, судя по всему, уже просветили, и без околичностей. Никола и Катрин расхохотались. Ной, довольный собой, постонал еще немного, а я, показывая на него пальцем, взглядом спрашивала Никола, как его чаду в восемь лет удается воспроизвести фонограмму порнофильма.

– Ной, откуда ты это взял? – спросил Никола и повернулся к Катрин, которая мимикой оскорбленной девственницы давала понять, что она ни при чем.

– Это все в школе знают, – гордо сказал Ной, принимаясь за свою игру. – Все животные делают… – Он снова издал несколько стонов, и на этот раз засмеялась даже я. – Это сказали в передаче «Нэшенал Джиографик».

– Я думаю, там все-таки не это сказали, – заметила Катрин.

– В школе на уроках говорят такие вещи?!

Я была искренне возмущена.

Никола и Максим энергично закивали.

– Мог и из Интернета всего набраться… – вздохнул Никола.

– А ты предпочитаешь, чтобы он занимался сексуальным воспитанием с восьмилетними друзьями?

Никола задумался, потом обескураженно развел руками:

– Промашка вышла… Надо мне с ним поговорить, да?

Максим ободряюще похлопал его по спине.

– Я могу поговорить, – предложила Катрин.

– НЕТ!

Мы с Никола выпалили это в один голос, что очень развеселило Максима. Катрин пожала плечами.

– Как знаешь, – сказала она кузену. – Но ты, мамзель… в кои-то веки оставили тебя одну, и…

– О’кей, можно об этом в другой раз?

Максима, разумеется, все это очень забавляло.

– Останешься выпить с нами? – спросил его Никола, непрестанно подмигивая мне, что было невыносимо. Максим повернулся ко мне, словно спрашивая у меня разрешения остаться, – поразительная деликатность.

– Ну да, если хочешь… – Я вспомнила вчерашний вечер. – Боюсь только, мало что осталось…

– Мы сходим в SAQ, – решила Катрин. – Да, Жен? А мальчики пока пусть допивают остатки.

Мне это показалось лучшим на свете планом. Свежий воздух, женская солидарность – как я изголодалась по всему этому.

– С тобой хоть на край света, – сказала я Катрин.

Мы не успели еще ступить на тротуар, как Катрин забросала меня своими «ну, ну, ну?», «что, что, что?» и прочими «короче?», которые и забавляли меня, и немного раздражали.

– Позор на мою голову, – сказала я наконец.

– Ты была пьяна?

– В лоскуты.

– И где-то в глубине души ты хотела таким образом поставить Флориана на место?

– Да, мадам.

– Вау… – Катрин обняла меня одной рукой за талию, тихонько смеясь надо мной. – Тебе хоть полегчало?

Я задумалась.

– Вообще-то… да.