Ф. И. О. Три тетради

7. В самом начале «Иудейской войны» Иосифа Флавия речь идет о первосвященнике Хонии, которого Антиох выгнал из Иерусалима. Хоний спасся бегством в Египет, к Птолемею, с позволения которого он в Гелиопольском округе выстроил городок, похожий на Иерусалим, а в этом городке храм, подобный Иерусалимскому. Было это в 170 году до н. э. Далее Иосиф Флавий о Хонии забывает и описывает, как всем известно, разрушение Иерусалима. А в самой последней, седьмой книге, Иосиф возвращается к Хонию, с которого начал. Тут мы узнаем, что место, в котором Хоний построил свою копию Храма, располагалось неподалеку от Мемфиса. И что целью этой постройки было привлечение иудеев из разрушенного Иерусалима в Египет. Правда, внешне храм Хония на Иерусалимский не походил, а походил более на цитадель, вышиною в шестьдесят локтей; «жертвеннику же он придал форму иерусалимского и храм украсил такими же священными дарами, как в Иерусалиме. Только для светильника он сделал исключение: вместо стоячего светильника он изготовил только золотую лампаду, испускавшую лучистый свет, и ее он повесил на золотую цепь». Но пришел править Египтом Луп и стал жаловаться на евреев римскому императору, тот и приказал храм закрыть. Приемник же Лупа Павлин довершил его дело, выгнал евреев куда подальше.

Было это в 73 году н. э., и переселились они оттуда… и выгнали их из Лунеля… и сожгли синагогу в Слуцке…

8. Нагулявшись по кривым улочкам Лунного города, мы отправились в другой городок, в десяти километрах от Лунеля. Называется он Могио (Mauguio), а в Средние века звался Melgueil. Тамошний князь построил земляную крепость в виде уступчатой пирамиды, вроде небольшой вавилонской башни. Такие крепости были не редкостью в XI–XII веках, но Могио – одно из редчайших мест, где эта motte сохранилась. На самом верху ее стоял некогда княжий замок, а теперь это ботанический сад, увенчанный водонапорной башней. Мы бродили по спиралевидным тропам сада, смотрели на редкие растения и читали их названия, а потом спустились вниз. На рыночной площади спелые абрикосы «на варенье» немыслимых, персиковых размеров и клубничной окраски продавались, а точнее раздавались почти задаром, ящиками.

Покупкой абрикосов закончилось наше двойное паломничество.

Двойное, ибо мой муж и кузина носят, как я уже упоминала, имя Malgouyres: так прозывались выходцы из Могио. То есть были мы, Ярхо и Мальгуиры, в те не столь отдаленные времена, всего лишь восемь веков назад, соседями. Могио было также плотно населено евреями; тут были синагога и школа, были и раввины Мальгуиры. Один из них, раввин Саломон бен Моиз Мальгурис, написал книгу под названием «Дом Божий, или Почему Моисей покрыл себе голову». Рукопись книги хранится в библиотеке Эскуриала. А почему же он и правда себе ее покрыл?

5 мая

1. В 2006 году вышел на экраны американо-индийский фильм Миры Наир под названием «The Namesake», то есть «Тезка». Он снят по одноименному роману Джумпы Лахири (2003), писательницы, родившейся в Лондоне в 1967 году в бенгальской семье и выросшей в Америке, где отец ее работал в каком-то университете. Джумпа Лахири училась в Колумбийском университете, защитила диссертацию по культуре Ренессанса, в настоящее время преподает в Принстоне. Пишет она не только на английском языке, но и на итальянском. История, рассказанная в романе, а затем в фильме, автобиографического характера, но игра имен придает ей символическое звучание.

В «Тезке» происходит следующее: молодой человек попадает в страшную аварию и спасается благодаря книге, которую ему подарил дедушка. Это «Шинель» Гоголя. Вся его последующая жизнь – женитьба на прекрасной женщине, жизнь в Америке, учеба, преподавание, рождение детей – это как бы жизнь после смерти, то есть подарок. И когда он говорит «все мы вышли из „Шинели“ Гоголя», то понятно, о чем идет речь. Когда рождается его сын, он и его жена ждут решения о том, как его назвать; имя должно прийти из Индии, от старших. Они не беспокоятся. Ведь иногда ребенок получает свое «правильное» имя годам только к пяти или шести. Но в нью-йоркской больнице имя требуется незамедлительно, без этого не могут выписать, и отец в спешке дает сыну имя «Гоголь». Вся история сына затем показана сквозь призму имени; отношения сына с именем – принятие, отказ и возвращение к своей сущности. Из временного и случайного имя становится в конце концов подлинным, то есть тем местом, где умершие говорят с живыми.

2. В той части классической книги Каббалы «Зоар», которая называется «Плач», – самой странной и наименее цитируемой из всех – Авраам жалуется Богу на то, что тот позволил разорить Иерусалим и рассеять его племя, выгнать его с его земли. Бог отвечает ему: увы, Авраам, возлюбленный мой, но они сами виноваты, стали поклоняться идолам и тому подобное. Поэтому я и разгневался на них. И я еще долго ждал, из любви к тебе. Тогда Авраам кричит: пусть все их грехи простятся им, за то что через них имя Твое просияло между народами.