Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников

гуманного, эстетически выраженного впечатления, - писал он. - Впечатления

мало-помалу накопляются, пробивают с развитием сердечную кору, проникают в

самое сердце и формируют человека. Слово, слово - великое дело!" {Ф. М.

Достоевский, Собр. соч., т. XIII, М. 1930, стр. 191.}

Для самого Достоевского творчество было постоянной внутренней

потребностью, жизненным призванием, наконец общественным долгом, который

надо было выполнить во что бы то ни стало, не щадя себя, и выполнить хорошо.

"Вы не поверите, до какой степени я занят, день и ночь, как в каторжной

работе!" - писал Достоевский, заканчивая "Братьев Карамазовых". "Я же и

вообще-то работаю нервно, с мукой и заботой. Когда я усиленно работаю - то

болен даже физически <...>. Верите ли, несмотря что уже три года записывалось -

иную главу напишу, да и забракую, вновь напишу и вновь напишу. Только

10

вдохновенные места и выходят зараз, залпом, а остальное все претяжелая работа"

{Ф. М. Достоевский, Письма, т. IV, М. 1959, стр. 198-199.}.

"Мне случалось слышать от него, - вспоминал Страхов, - что для

излечения от падучей доктора одним из главных условий ставили - прекратить

вовсе писания. Сделать это, разумеется, не было возможности, даже если бы он

сам мог решиться на такую жизнь, на жизнь без исполнения того, что он считал

своим призванием".

* * *

Белинский проницательно увидел, что Достоевский пошел дальше многих

писателей гоголевской школы. Приковывая внимание к противоположности

нищеты и богатства, приниженности и власти, писатель представлял это

противоречие не как моральную, а как социальную проблему. П. В. Анненков

воспроизводит в своих воспоминаниях слова Белинского, назвавшего "Бедных

людей" первой попыткой "социального романа" в русской литературе.

В воспоминаниях П. В. Анненкова приводится необычайно важная мысль

Белинского. Герои "Бедных людей", даже очутившись на дне жизни, не теряют

высокой человечности, сочувствуют друг другу, помогают в беде, осуждают

несправедливость "сильных мира сего", но они пассивны, и сама

действительность разбивает отвлеченное человеколюбие. "Дело тут простое: нашлись добродушные чудаки, которые полагают, что любить весь мир есть

необычайная приятность и обязанность каждого человека. Они ничего и понять не

могут, когда колесо жизни со всеми ее порядками, наехав на них, дробит им

молча члены и кости. Вот и все, - а какая драма, какие типы!"

"Да вы понимаете ль сами-то, <...> что это вы написали! - воскликнул

Белинский при первой же встрече с Достоевским. - Осмыслили ли вы сами-то всю

эту страшную правду, на которую вы нам указали". В самом деле, картины, созданные Достоевским, имели объективное содержание, которое в полной мере

не было ясно и самому автору.

Направление мысли Достоевского было гуманистическое,

демократическое, пафос освободительных стремлений вдохновлял его. Недаром

он писал, что "восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо

гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков", есть

"неотъемлемая принадлежность и, может быть, историческая необходимость

девятнадцатого столетия" {Ф. М. Достоевский, Собр. соч., т. XIII, М.-Л. 1930, стр.

526.}. Но Достоевскому еще предстояли долгие и мучительные искания путей

восстановления погибшего человека.

В 1845 году Достоевский познакомился с Некрасовым и Белинским; в

январе 1846 года в "Петербургском сборнике" Некрасова был напечатан его

первый роман "Бедные люди". 22 апреля 1849 года он был арестован по делу

петрашевцев. Эти четыре года полны резких перемен в судьбе писателя, в

отношениях его с окружающими. То радость признания, то горечь осуждения; то

11

знаки самого искреннего сочувствия со стороны Белинского и его кружка, то

резкое недовольство новыми его произведениями. В некоторых воспоминаниях

(И. И. Панаева, А. Я. Панаевой) эти изменения в отношениях объясняются

узколичными мотивами: Григорович и Панаев были-де слишком насмешливы,

Достоевский-де возгордился, Тургенев же был чересчур барствен и т. д. Но

существо расхождения Достоевского с кружком Белинского было совсем не

мелким - это было расхождение по коренным вопросам литературного развития

того времени - о реализме, народности, общественном значении искусства.

Разойдясь с кружком Белинского, Достоевский продолжал искать

соприкосновения с носителями революционной мысли. Он стал участником

кружка Петрашевского.

Современники Достоевского по-разному представляли себе отношение

молодого писателя к революции. Доктор Яновский считает, что Федор

Михайлович, как человек "доброты неисчерпаемой и сердцевед", не мог быть

никаким "заговорщиком или анархистом" и не мог сочувствовать социализму. П.

П. Семенов-Тян-Шанский писал, что "революционером Достоевский никогда не

был и не мог быть, но, как человек чувства, мог увлекаться чувствами

негодования и даже злобою при виде насилия, совершаемого над униженными и

оскорбленными <...>. Только в минуты таких порывов Достоевский был способен

выйти на площадь с красным знаменем". Иначе говоря, протест Достоевского

сводился только к эмоциональному порыву, и не больше того. Думается, что это