Фабрика мертвецов

— Беглые, как правило. Те, кто не поладил с Хозяевами Холмов. — усмехнулся Свенельд Карлович. — Вроде мисс Джексон, учительницы у Шабельских. Вы же видели, как она… некрасива? — невольно понизил голос он. — Даже у нас к некрасивым женщинам общество не слишком милосердно. Альвы же уродства не выносят вовсе. Детей не трогают, говорят, их собственные детишки вовсе не хороши, пока не вырастут и не превратятся в блистательных Дам и Господ. Ну а дальше… — он развел руками. — Единственное, что ждало настолько некрасивую девушку — стать дичью в первый же Йоль, когда Херн-Охотник со свитой выедет из-под Холмов. Отец ее дожидаться Охоты не стал, спрятал девчонку в корабельном трюме, и отправил в империю. Она даже в Петербург с Шабельскими не ездит — боится на кого-нибудь из посольских полуальвов наткнуться. Но при этом сохраняет восторженное благоговение перед красотой альвийских дам. — он грустно усмехнулся.

Митя задумчиво кивнул. В Туманном Альвионе правили альвы. Тамошние Древние — пресветлый Луг, Херн-Охотник, иные — все еще являлись среди них. За исключением Морриган Темной — да и что ей делать среди вечно живущих (если не убьют, конечно!) Дам и Господ из Полых Холмов? Но и к смертным подданым альвийских владык Госпожа Зимы и Покоя не снисходила иначе как по… служебной надобности. Повезло им… Митя вздохнул. Хотя мисс Джексон наверняка считает иначе.

— А сюда капитал тянется, да-с… Тут ведь и глина, и металл, и уголь, и свекла для сахарной промышленности… и сахар для водочной, да и море в губернии свое, в Мариуполе уж вырос изрядный порт. Вот и тянутся в губернию предприимчивые люди, ну а местные, в свою очередь, тянутся в города: оплата повыше, жизнь почище. Местным помещикам в сезон приходится довольствоваться артелями из губерний победнее, вроде полтавской. Но в последнее время наш уезд они обходят — предпочитают в других получать меньше, но только не к нам.

— В чем же дело? — настойчиво повторил отец.

Ответом ему было гробовое молчание.

— Да в суевериях! — вдруг взорвался Ингвар. — Вроде тех, что соль и какие-то там травы ограждают от болезней!

— Ограждают. — с полнейшей уверенностью кивнул отец. — И не какие-то там травы, а полынь и чабрец. — посмотрел в растерянное лицо Ингвара, усмехнулся. — Десять лет назад, в последний мой год службы в Москве, на эпидемию холеры в центральных губерниях отправляли: борьба с мародерством, расследование совершенных под шумок преступлений… Митьку тогда пришлось к матушкиной родне отослать — не тащить же с собой в очаг заразы. — он со вздохом мазнул по сыну взглядом — то ли сожалел, то ли просто воспоминания одолели. Подробностей Митя не знал, но зато отлично помнил, что в Москву они больше не вернулись — именно после той поездки отца перевели в Петербург с повышением. — Больше ста тысяч заболевших, целителей не хватало…

— Помню. — пробормотал Свенельд Карлович. — Тут то же самое было.

— Нас тогда местные знахарки научили солью полы посыпать и травы в комнатах жечь. Кто делал — уцелел, ну а кто с суевериями боролся… — теперь уже отец развел руками, давая понять, что участь последних была незавидна.

— В вечного работника вы тоже верите? — явно не убежденный, обиженно пробормотал Ингвар.

Отец в ответ воззрился вопросительно.

— Местная легенда… — словно извиняясь, пояснил Свенельд Карлович. — Возникла… уж не знаю, когда возникла, сам я о ней услышал года два назад, когда не смог на сбор вишни работников найти. Пшеницу и паро-боты сжать могут, а вишню подавят. Условия я предлагал хорошие, артели соглашались… но стоило им услышать, куда идти, тут же отказывались. Готовы были наниматься на много худших условиях, лишь бы не сюда. Ну я и попросил герра Лемке побеседовать с ними… по-свойски…

— Ja! — кивнул кудлатой головой механик. — Viele, viele Schnäpse![25]

— …и один из артельных рассказал, что будто бы, стоит кому-то из них заболеть, или напиться, или еще как-то отстать от артели в наших местах — и его больше никогда не видят. И будто бы попадают эти люди в некое… место, где им приходится работать днем и ночью, без сна и отдыха, и работа эта длится вечно.

— Хм… Вроде тех людей, что альвы забирают в Полые Холмы? — отец задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столешнице. — А господин исправник еще говорит, тихо у вас.

— У нас тихо. — подтвердил Свенельд Карлович. — Из местных все тут, да и из других губерний, насколько я знаю, запросов на розыск пропавших не поступало. Даже если и отстал кто от своей артели, могли к другой примкнуть или вовсе в город на заработки податься. Так что ничего, кроме россказней сезонных работников да их нежелания переступать границу нашего уезда. Да и нежелание это… — он махнул рукой. — В конце концов, работники находятся, просто следует поднять оплату, что, конечно, весьма невыгодно сказывается на цене той же вишни.