Фабрика мертвецов

– Митя! Ну где же вы были! Как вы могли нас так напугать! – закричали из-за ворот, и к ним со всех ног устремились дамы во главе с Анной. Следом, старательно не глядя друг на друга, шагали Петр и Ингвар.

– Пожалуй, пора ехать, – задумчиво разглядывая Остапа Степановича, сказал Митя.

– Нехай щастыть вам, паныч. – Тот коротко поклонился.

Митя кивнул и, не дожидаясь спутников, направился к своему автоматону Догнавшая его Анна Владимировна горячо заговорила, что-то выспрашивая, в чем-то упрекая…

– Благодарю, – вдруг обронил Митя.

Анна осеклась, глядя на него удивленно.

– За… что?

– За прогулку. Очень получилась… познавательная.

Он подтянулся, запрыгивая в седло. Еще какая познавательная: теперь он знает, что разгул нежити в окрестностях их нового имения не случаен. И знает, кто за этим стоит. Понять бы еще, что с этим знанием делать…

Автоматон выпустил из ноздрей струи пара и, полязгивая, направился прочь со двора. Затылоку Мити чесался – он не сомневался, что из темных, без единого огонька окон его провожают взглядами. Даже те, кому и смотреть-то нечем.

– Вот-с, юноша, картина нынешних нравов! – процедил у него за спиной младший Шабельский. – Нашего семейства бывший крепостной внуков хозяев своих на квас зазывает. Будто он нам ровня!

«Он вам не ровня, – равнодушно подумал Митя. – Он вам хозяин, такой же, как и деревенским. Потому что вы ему наверняка должны. Просто властью над вами он пока опасается пользоваться. Не рассудком – поротой спиной опасается».

– Зато он с большим вниманием относится к словам вашей сестры, – вслух заметил он.

– Ады, что ли? – удивился поручик. – Да ее он и вовсе не слушает! За блаженную держит, а она позволяет!

– Напрасно вы так думаете, – возразил Митя, кивая на надпись у входа в лавку.

Вместо давешнего: «Въ ходъ въ нисъ» – там теперь красовалось решительное: «Ходи нисомъ!»

Глава 22 Проклятие Шабельских

– Все семью нашу погубить хочешь?! – выпалил Родион Игнатьевич.

Гости отправились почивать, а в личных покоях Шабельских бушевала гроза. Глаза старшего Шабельского метали молнии, пухлые щеки, красные от гнева, мелко подрагивали, а ногами он топал так, что модные китайские болванчики на туалетном столике Полины Марковны трясли головами как в припадке. Сама Полина Марковна возлежала в глубоком кресле, и только сдавленные стоны раздавались из-под закрывающего ей лицо платка.

– Соседку! Замужнюю даму! Увезти! А если бы Свенельд Карлович дознался?

– Я и хотел, чтоб он дознался, – глухо проворчал поручик. – Истинным дворянам, значит, ничего, а какому-то немчику из простых – и имение, и Анну… Со мной-то получше будет!

– Кому: имению или Анне?

– Обоим! Ай! Батюшка! Что ж вы деретесь, как купчик какой!

– Я тебя выпорю, как в детстве, не погляжу, что офицер! Имение и впрямь отличное, да только на что тебе оно, когда Свенельд тебя зарубит?

Полина Марковна душераздирающе застонала.

– Да я б его сам саблей напластал! Ай! Не деритесь, батюшка!

– Напластал бы он! Ты его секиру в имении на стене видел? Он тебя с одного удара на две половинки поделит, и все! О сестрах ты подумал? Позор какой, родной брат чужую жену увез!

Полина Марковна застонала снова.

– Он о нас вовсе не думает, батюшка! – наябедничала Лидия, вторая в «детской» шеренге Шабельских.

– А ты молчи! Дура! – рявкнул на нее отец. – Петербуржец от тебя в деревню улепетнул, только пар автоматонный клубился!

– Это все Зина и Ада! – Лидия с ненавистью покосилась на сестер. – Если бы не они…

– Если б не мы, Петя бы избил Ингвара, а потом Свенельд Карлович взялся за свою секиру, – рассудительно начала Зина.

– Не твое дело! – заорал Петр.

– Вот именно! – неожиданно поддержал его отец. – Барышни из хороших семейств не должны участвовать в скандалах.

– И на автоматонах скакать! – выглядывая из-под платка, вставила Полина Марковна и тут же жалобно застонала снова. Хлопотавшая над ней Одарка принялась смачивать платок в тазике – в комнате остро запахло яблочным уксусом.

– Теперь мы петербуржцу еще и обязаны за его выдумку с гонками! – всплеснул короткими ручками Шабельский. – Вместо того чтоб он и отец его были нам обязаны за гостеприимство! Даже когда Капочка с Липочкой губернатору к фалдам фрака хвост прицепили, и то такого позора не было!

– Нас сегодня даже не ругали! – Капочка поглядела на Липочку.

– А это – почти похвалили! – кивнула сестра.

– Мы запомним…

– На следующий раз…

– Молчать! – рявкнул Шабельский и обвел налитым кровью взглядом выстроившихся перед ним детей.

– Мамочка… папочка… – вдруг жалобно-жалобно пролепетала толстушка Алевтина. – А можно мне Одарка молочка даст… с булочкой… а то я с ужина так проголодалась!

– Оууу! – взвыл Шабельский, утыкаясь лицом в пухлые ладони. – И это когда у нас появился шанс вернуть былое положение в обществе! Убирайтесь вон! Все! Это не дети! Это… проклятье!

Младшие Шабельские повернулись и цепочкой во главе с Петром направились вон из комнаты.

– Проклятье – вовсе не мы, – проскальзывая в дверь, пробурчала Лидия.