Фабрика поломанных игрушек

— Да, наверно, так и было… — странно быстро согласилась Мария, успокоилась, заулыбалась. Снова стала разглядывать закрытые двери туалета, крутила головой, что-то припоминая.

— Вот так и запишем, — обрадовался Вениамин, — согласна?

— Да! — девушка закивала, улыбнулась шире.

Они поехали в управление, и Щербаков с чистой совестью оформил материал о похищении девушки. Приметы бандитов взял из ориентировок давно разыскиваемых преступников. Бумаги направил в следственное управление на возбуждение уголовного дела. Чтобы поменьше придирались, не забыл приложить справку о доставлении «графини» из Тель-Авива заместителем министра и его прямое указание на расследование похищения.

Червонцев сам повёз материал на доклад руководству и с ходу получил положительную резолюцию. На следующий день отзвонился следователь и назвал номер уголовного дела. А ещё через день Щербаков завёл оперативно-поисковое дело по факту похищения.

— Ну вот, — предупредил Червонцев, выдавая под расписку корочки с бланками незаполненных документов, — теперь срочно вноси сведения, набросай внутрь бумаг о проведённых мероприятиях и план не забудь — вдруг проверка из Москвы нагрянет!

Щербаков занялся бумаготворчеством, не забыл учесть произведённые затраты на одежду и питание подопечной, подал рапорт на оперативные расходы.

Несколько следующих дней он встречался с Марией в обеденное время. Брал её в столовую ГУВД, где еда обходилась дешевле, а после давал немного денег, отбирая расписку для общего отчёта.

Во время очередной встречи Щербакову в голову пришла интересная мысль:

— Послушай, ты говорила о выпускном. Случайно не отличницей была? У Апраксина двора всего две школы, обе старинные. Может, ты там училась? Педагоги могли тебя запомнить. Найдут фотоальбом за девятый или десятый класс, и всё будет в порядке! Как тебе моя идея?

Предложение не вызвало большого интереса.

— Конечно, можно попробовать, — согласилась Мария, — когда поедем?

— Можно сразу после обеда.

— Хорошо!

Хотя обе школы ещё не начали работать и были отданы под детские лагеря, Вениамину удалось найти кое-кого из старых педагогов. Посмотрели списки выпускников, фотографии отличников на досках почёта. Затратили уйму времени, но положительного результата не добились.

Возвращая Марию в гостиницу, Щербаков предложил устроить её в больницу:

— Пусть с тобой психотерапевты поработают! Введут тебя в транс, ты во сне и увидишь своих родителей, вспомнишь фамилию свою и всё остальное…

— Нет, нет, нет!.. — испуганно произнесла Мария. — Я очень боюсь гипноза. У меня непереносимость, могу не проснуться — мне это врачи говорили в Израиле. Они тоже хотели. Но рисковать не решились, сказали — возможен летаргический сон! Давай лучше я сама по городу похожу, чтобы тебя не отвлекать. На транспорте покатаюсь, постараюсь узнать, что-то вспомнить.

— Ну хорошо, — слегка разочарованно согласился Вениамин, — тогда звони!

На этом они и расстались.

Глава 13 Очередной брак

То была свадьба века. Гуляли в самом большом ресторане Волхова. Раису Карловну поздравляли руководители всех силовых ведомств, и даже глава администрации со своими заместителями. Сам председатель суда — сухонький старичок в мундире на вырост, прослезившись, расцеловал Щербакова в обе щеки:

— Счастья вам семейного, долгого! Наконец-то! Раиса Карловна этого заслуживает…

Из пьяных застольных бесед богемы в погонах Вениамин понял, что прокурорша никогда замужем не была, детей не имела, а временные кавалеры больше года у неё не задерживались. Как правило, все они были офицерами, а после расставания куда-то пропадали — то ли переводились в другие города, то ли уходили в отставку и уезжали. Никто этого не знал, и узнать не пытались. Заявлений о пропаже её бывших ухажеров не поступали, мёртвыми их не находили. Это всех устраивало.

Всю свою нерастраченную внутреннюю энергию и эмоции Раиса Карловна направляла в служебное русло.

С первых дней трудовой деятельности на поприще защиты закона была она принципиальной и честной. Легко могла высказать в лицо своему начальнику всё, что считала нужным. Но её компетентность в работе перекрывала любые недостатки характера. Двигалась она по карьерной лестнице небыстро, но размеренно и только вверх. Званиями и наградами не кичилась, принимала их как должное, с молодыми следователями общалась не заносчиво. Кому требовалась помощь — не отказывала. Целыми днями пропадала она на службе, разбирая правоохранительные завалы. Надзирала за следствием и оперативно-розыскной деятельностью. По собственной инициативе проводила учебные занятия с оперативниками, не имеющими юридического образования. Растолковывала законы, комментировала статьи уголовного и процессуального кодексов.

Питалась в столовой на работе или других городских предприятий, где в обеденное время оказывалась рядом. Все директора её знали, а на вахтах, видя прокурорское удостоверение, с испугу отдавали честь.