Фабрика прозы: записки наладчика

В трусливом «не будем ворошить» – лишь рабство, вечный страх потревожить начальника и разозлить начальничьего холуя.

4 января 2019

Из новостей: «Задержанный в Москве американец оказался британцем».

Неувядаемое: «Вчера в Кремле Леонид Ильич Брежнев принял французского посла за итальянского и имел с ним дружескую беседу».

5 января 2019

Шесть признаков человека, с которым глупо спорить.

1. Он начисто лишен исторического мышления и поэтому упрекает Пушкина за расизм, а декабристов – за нерешительность.

2. Он обожает цепляться к исключениям, пытаясь опровергнуть правила. Его любимое возражение: «А вот Стив Джобс (Винсент ван Гог) вообще нигде не учился!»

3. Он ненавидит «копаться в грязном белье». Он восклицает: «Ах, зачем мне подробности личной жизни Чехова, я просто наслаждаюсь его книгами».

4. Но при этом он путает писателя и его тексты. «Когда я узнал, как Марина Цветаева поступила со своей дочерью, она как поэт перестала для меня существовать».

5. Когда говоришь о резне в Новгороде, он говорит: «А Варфоломеевская ночь»? Когда говоришь о Троцком, он говорит: «Муссолини еще хуже». То есть оправдывает родное говно ссылками на говно зарубежное.

6. Он всегда на стороне (любой) власти и против тех, кто на нее посягает. Когда оппозиция обвиняет власть, он в лучшем случае говорит: «Это не доказано!» Когда обвинения сыплются на оппозицию, он говорит: «Но это же очевидно!»

7 января 2019

Мой брат, ныне покойный Леонид Корнилов, рассказывал (дело было в середине 1970-х):

«Бывало, напечатаешь в “Неделе” рассказ современного писателя, что-то про встречу, любовь и разлуку, и вдруг письма читателей косяком, и все с одним вопросом: “Интересно знать, где же это у нас можно свободно купить растворимый кофе?” Господи, кофе-то растворимый при чем тут? Перечитываю рассказ, а там, буквально мельком, героиня раскрывает хозяйственную сумку, ища ключи, например, – а в сумке у нее банка растворимого кофе лежит, помимо конфет и сахара… Приходится отвечать: “Уважаемый товарищ! Обратите внимание, действие рассказа происходит накануне Нового года! Скорее всего, героиня рассказа получила растворимый кофе в праздничном новогоднем наборе”… Вот какой у нас читатель!»

Вот какой у нас читатель! Был и остается.

9 января 2019

Очень нашенская смерть.

Известный писатель Илья Штемлер сообщает подробности о смерти великого драматурга Александра Володина («Старшая сестра», «Пять вечеров», «Осенний марафон», «Звонят, откройте дверь», «С любимыми не расставайтесь» «Похождения зубного врача», «Две стрелы», «Ящерица» и мн. др.; этот мемуар опубликовал Александр Никитин). Итак:

«16 февраля уже давнего 2001 года раздался поздний телефонный звонок. Слабый голос Фриды (жены Александра Моисеевича) известил, что “Сашу по скорой увезли в какую-то больницу”. Засев за телефон, я разузнал, что “больной Володин, с подозрением на инфаркт, направлен в больницу на Крестовском острове. О состоянии ничего не известно, потому что ночь и вообще суббота. Разберетесь в понедельник”.

Утром я был на Крестовском острове. Более унылого зрелища, чем 9-я городская больница, я не представлял. Развороченная каменная ограда, хлипкие двери в фанерных заплатах, серые немытые окна, скрипящие ступени на зимней простуженной лестнице. И полное безлюдье. Я поднялся на второй этаж и двинулся вдоль пустынного коридора. Распахнутые двери палат, и ни одного больного – лишь свернутые матрасы на кроватях… Наконец в одной из палат я разглядел на кровати какой-то… куль.

Приблизился. Зябко свернувшись под тонким суконным одеялом и уткнувшись в стену, спал человек. Лишь торчало большое знакомое ухо. Я чуть отодвинул край одеяла – Володин… Присел на край кровати. Огляделся. На второй кровати лежал свернутый матрас, исполосованный ржавыми ромбами. На тумбе высилась бутылка со следами кефира, корка усохшего хлеба. Клок серого бинта и пустые ампулы. Будить Сашу я не решался. Возможно, в его состоянии лучше спать.

И тут я услышал негромкие голоса. Вышел в коридор и направился на звуки. В небольшой палате, накинув на плечи серые одеяла, сидели три женщины. Мое появление студеным воскресным утром их явно озадачило. На мой вопрос, знают ли они больного из соседней палаты, женщины вяло пояснили: привезли ночью какого-то старичка, с сердцем. Неудачно привезли, в субботу. Никаких врачей. Одна сестра, да и та куда-то мотает, молодая еще. А кто согласится здесь работать за такие деньги? Я не удержался: “Этот старичок – знаменитый драматург Александр Моисеевич Володин. Наверно, вы видели «Осенний марафон», «Пять вечеров» или «Старшая сестра»”. Настоящее волнение охватило женщин. Они проклинали тех, кто забросил “такого человека в такую больницу”. Досталось и Горбачеву с Ельциным, и губернатору Яковлеву… Покончив с властью, женщины нашли два старых одеяла, прошли в палату Саши и, стараясь не разбудить, осторожно укутали. Вероятно, это был последний поклон признания от женщин Александру Володину, великому знатоку женской души в российской литературе…