Так что не надо свои личные провалы облекать в историко-сексуальные концепции. Это, наконец, смешно. Я хотел стать киносценаристом в 1970–1980-е годы. У меня не вышло. Три жалкие попытки не в счет. Но я же не говорю, что кино в СССР не было!
10 марта 2020
Мне часто говорят, что мои рассказы – это спрессованные, плотно упакованные романы. Возможно, так оно и есть. Но мне скучновато их «распаковывать»; мне кажется, что я всё уже сказал, что хотел, а дальше пойдет просто нагон слов, строк и абзацев. Знаменитый французский режиссер Рене Клер говорил: «Фильм готов! Его осталось только снять». У меня всё по-другому. У меня рассказ родится в ходе писания, а если я заранее знаю, чем дело кончится, то мне уже не так интересно работать. Даже мои короткие рассказы, с точной фабулой, всё равно в процессе написания меняются – и часто финал получается совсем другой, чем я сперва задумал, соразмерил и взвесил. Но это – рассказы. Роман нельзя писать импровизационно. Для романа нужен подробный и точный план. А писать по плану я не люблю.
16 марта 2020
Плохой ресторан – это ресторан, в котором нет картофельного пюре, риса или отварных овощей на гарнир. Или хотя бы просто белого хлеба. Хлеба просто, вы понимаете? Без зернышек, присыпок, пряных травинок и запеченных ягод маньчжурского тутовника.
Это я опять о прозе.
23 марта 2020
В кафе видел очень красивую девушку с красивыми длинными, чудесного платинового цвета волосами. Она была одна со своей чашечкой кофе и двумя «макаронами» – но занималась только волосами. Отпив глоточек или откусив кусочек, она то откидывала волосы на спину, то подбирала пряди со щек и клала на плечи, то закладывала их за уши, откуда они снова вырывались и падали на грудь, и она отбрасывала их назад, но они, как живые, снова приползали на фасад ее фигуры, и она их опять сгоняла прочь, действуя руками или встряхом головы.
Это было изумительно и непонятно.
26 марта 2020
Аллен Даллес в своей книге
Сказанное относится и к журналистам-пропагандистам, и даже к светским львам и львицам.
«Я никогда не продавался!» – гордо сказал безвестный советский писатель аж самому Константину Симонову. «А вас, простите, хоть раз покупали?» – с грустной иронией ответил тот. Проблема «неподкупности» – о нет, конечно, не всегда! я верю во всё светлое в человеке! – иногда это вопрос количественный. Баланс доходов и издержек. Денежный доход должен надежно покрывать издержки репутации. Если репутация маленькая, то и денег требуется немного. С другой стороны, есть такие суммы, которые сами по себе пересоздают репутацию, и вместо «вот подлец!» кругом раздается «вот ловкач!».
31 марта 2020
Леонид Генрихович Зорин умер, великий человек. Помню его прекрасно. Они дружили с моим отцом. Лично мне Зорин дал два важных совета. Оба раза в метро, почему-то хочется подчеркнуть это обстоятельство. Один раз на эскалаторе, другой раз – в вагоне. Он сказал мне, чтоб я бросал курить: он только что похоронил жену Генриетту Григорьевну, она умерла от рака легкого, она много курила. «Заклинаю тебя, не кури! – сказал он. – Не дай бог, может настать время, когда придется бросать, а уже поздно будет». Он чуть не плакал. Я, конечно, не послушал тогда.
А еще он мне посоветовал не работать на одной работе, не делать ставку на один источник заработка. «Чтоб никакая редакция или иная какая-то контора не возомнила, что они – твои единственные кормильцы». И еще много милых добрых мелочей. С его сыном Андреем (моложе меня на пять лет) мы дружили в ранней нашей молодости, у меня есть подаренные им книги с чудесными, еще полудетскими, надписями.
5 апреля 2020
Три великих писателя:
Платонов – про нас. Хемингуэй – про них. Кафка – про всех.
20 апреля 2020
«С кем вы, Юрий Маркович?» Сегодня сто лет со дня рождения прекрасного русского писателя – выдающегося рассказчика, блестящего киносценариста, мудрого просветителя и шокирующего мемуариста – Юрия Марковича Нагибина (1920–1994).
Откуда эта смешная фраза? С таким опасным вопросом (тогда опасным, а сейчас смешным в его советской риторике) с трибуны писательского собрания обратился к Нагибину какой-то партийный функционер.
Нагибин был непонятен. Он не был ни советским, ни антисоветским, а если честно – он не любил ни «тех», ни «этих».