Факел свободы

- Я полностью осознаю оба эти момента, Никлас. - Голос Траяна при обращении к Хассельбергу звучал значительно холоднее, чем обычно. - Однако я также знаю, что это был единственный крейсер - который к тому же был почти полностью устаревшим - а у Ганно была целая эскадра линейных крейсеров, причем два из них уже находились на боевых позициях и точно знали, где может появиться кто-то с другого конца. Неужели вы действительно думаете, что шкипер манти был бы настолько глуп, чтобы сражаться с восемью линейными крейсерами, готовыми превратить его корабль в плазму? У Ганно была возможность приказать ему сдаться; он просто отказался это сделать.

- Я не защищаю его решение, сэр, - указал Хассельберг. - Я говорю, что его действия были прикрыты. И, наверное, не помешает вспомнить, кто его свояченица.

Траян нахмурился, услышав напоминание. Впрочем, это было так похоже на Хассельберга, размышлял он. Этот человек был таким же твердолобым - если не сказать злобным - как те, другие. И он определенно верил в то, что нужно называть вещи своими именами, даже если было не очень дипломатично напомнить своему адмиралу, что жена коммодора Джерома Ганно, Ассунтина, была младшей сестрой адмирала флота Кьяры Отис, начальника операций флота (НОФ) сил обороны системы Маннергейма.

Дипломатично или нет, но это также свидетельствовало о том, насколько Хассельберг доверял другим офицерам, сидящим за столом. Весьма маловероятно, что его наблюдение вызвало бы гнев адмирала флота Отис, но дело было не в этом.

- Может, он и зять адмиралу Отис, - сказала капитан Грейнджер, - но не она смотрит за его задницей, Никлас.

- Конечно, нет, мэм, - согласился Хассельберг. - Но есть адмирал Кафкалоудес. А, к сожалению, это почти одно и то же.

- Я думаю, что нам, вероятно, следует повернуть разговор в другое русло, - спокойно сказал Траян. Остальные посмотрели на него, и он пожал плечами. - О, я не могу не согласиться со всем, что было сказано. С другой стороны, нет особого смысла обсуждать то, с чем все уже согласны, а обсуждение небольших... слабостей НОФ и ее начальника штаба - или, по крайней мере, ее начальника штаба, - он быстро улыбнулся Грейнджер, используя ее собственную терминологию, - даже среди друзей не бывает продуктивным, дипломатичным, мудрым или поддерживающим хорошую дисциплину.

Грейнджер на мгновение обернулась к нему, серо-зеленые глаза упрямо смотрели на него. Затем она глубоко вздохнула, кивнула и откинулась на стуле, потянувшись за бокалом вина.

Правда, думал Траян, заключалась в том, что тенденции Кафкалоудеса к созданию империи были хорошо известны во всех СОСМ. На самом деле, они были настолько хорошо известны, что готовность адмирала флота Отис мириться с ними считалась ее единственной настоящей слабостью. Она была умна, компетентна, опытна и предана своему долгу, но все же Траян не мог поверить, что она не знала о вендетте Кафкалоудеса против любого, кто когда-либо совершал ошибку, вызывая его гнев. И это был гнев, который вспыхивал с поразительной легкостью.

Проблема заключалась в том, что если отбросить личностные недостатки, то он действительно очень хорошо справлялся со своей работой. И, надо отдать дьяволу должное, часть его работы явно заключалась в том, чтобы защищать Отис, потому что, защищая ее, он также защищал ее эффективность. Вот почему Грейнджер и Хассельберг почти наверняка были правы в том, что касалось Ганно.

Отис не могла защищать того только потому, что он был ее зятем - по сути, Траян, который знал адмирала флота достаточно хорошо, был чертовски уверен, что она и не будет этого делать - но ей и не нужно было. Коммодор мог положиться на то, что Кафкалоудес спокойно подавит любую личную критику в его адрес. В конце концов, не годится, чтобы критика выплеснулась на НОФ! Или, во всяком случае, можно было рассчитывать, что именно так Кафкалоудес увидит ситуацию.

И у Хассельберга была совершенно обоснованная точка зрения о действиях Ганно. Они были прикрыты его приказами, хотя, как знал Траян, Ганно должен был действовать по своему усмотрению в том, что касалось применения смертоносной силы. И находились аргументы в пользу того, что именно сделал коммодор. Траяну они могли не очень нравиться, но он не мог отрицать их существование.

Причина, по которой на эскадру Ганно была возложена обязанность наблюдать за контролируемым Соответствием терминалом туннеля Вердант Виста, в первую очередь заключалась в том, что разумные кадровые назначения, подобные тем, которые были проделаны в пользу оперативной группы четыре, привели - чисто случайно, конечно - к тому, что шестая эскадра линейных крейсеров оказалась укомплектованной исключительно офицерами, которые, так уж случилось, были мезанскими звездными линиями. Никто из них не собирался упоминать то, что случилось с кем-нибудь еще, но если бы мантикорское исследовательское судно было бы доставлено сюда кораблями сил обороны системы Маннергейма...