Факел свободы

При том, что они видели до сих пор, предполагая одинаковую дальность полета ракет, они, вероятно, могли бы уничтожить все, что у нас есть, а затем не спеша убедиться, что они также уничтожили всех, у кого записаны их эмиссионные характеристики. Если им это удастся, не останется никаких улик, чтобы потом доказать, кто это сделал... что они и планировали все это время, не так ли?

- Возможно, вы правы насчет этого. Нет, - Рэйкрафт покачала головой, - я уверена, что вы правы в этом. К их несчастью, сейчас у них нет ракет с такой же дальностью, не так ли?

* * *

Адриан Лафф наблюдал за своей собственной схемой, и, несмотря на предстоящее столкновение, несмотря на его собственное затянувшееся отвращение к миссии, которую ему поручили, он чувствовал себя странно... спокойным.

Он и его корабли были брошены в дело. Они были такими с момента, когда сзади них появились силы "Молота" Луиса Розака, и они это знали. Первоначальный план нападения Лаффа катастрофически провалился в тот момент, когда эти корабли вышли из гипера, и все на борту всех его кораблей знали это, так же, как они знали, что он отказался отступить, даже когда ему бросили вызов от имени могущественной Солнечной лиги.

Тем не менее, на борту "Льва Троцкого" и других кораблей НФИ было на удивление мало признаков паники. Возможно, когда-то они были тайными полицейскими госбезопасности, одетыми в форму силовиками жестокого режима, которые после падения Народной республики стали немногим больше, чем обычными пиратами, но все же они были чем-то большим.

Какой бы глупой ни казалась остальной вселенной их мечта о восстановлении Народной республики и комитета общественного спасения, это была мечта, которой они искренне посвятили свои жизни. Это было то, что связывало их вместе, и в этой связи они обрели силу. Долгие месяцы подготовки к миссии, которую практически никто из них не хотел выполнять, спаяли их вновь в единое целое, организованную силу, и в этой ковке они обрели характер, которого никогда раньше не знали.

Даже у некоторых из завербованных "Рабсилой" наемников, пополнивших их ряды, выковалось то же чувство единства, целеустремленности. Поодиночке они все еще могли быть сумасшедшими, отступниками, жестокими агентами, какими их считала вся галактика, но вместе они действительно были народным флотом в изгнании.

Теперь у них это было, и Лафф не собирался отказываться от этого. Чего бы это ни стоило, какими бы ни были последствия, они станут или народным флотом в изгнании, или вообще никем.

* * *

Когда Гоуэн Мэддок сидел на флагманском мостике Адриана Лаффа, наблюдая за тем, как неуклонно сокращаются километры между кораблями гражданина коммодора и их врагами, он понял, насколько сильно он (и остальное мезанское Соответствие) недооценил этих людей. О, они все еще были сумасшедшими, чокнутыми! Но они были сумасшедшими, которые отказывались поддаваться панике. Чокнутыми, которые смирились с тем, что они, вероятно, умрут в погоне за своим безумием, но отказались избавиться от этого безумия, которое придавало им силы.

Он сидел в своем командном кресле, наблюдая, как Лафф вступил в смертельную версию древней игры Старой Земли "кто первым струсит", и знал, что в своих донкихотских поисках мужчины и женщины народного флота в изгнании стали чем-то гораздо большим - чем-то гораздо более жестким и гораздо более опасным - чем он когда-либо признавался себе раньше.

* * *

- Выходим на указанную точку торможения через тридцать пять секунд, сэр, - тихо сказал лейтенант Вомак.

- Спасибо, Роберт, - ответил Луис Розак, внимательно наблюдая за главной схемой.

"Маскарад" и "Кабуки" отступили назад, располагая себя за крейсерами Камстра и их эсминцами. Расстояние между "Отличным стрелком" и вражескими линейными крейсерами упало до заданных одиннадцати миллионов километров, и, как он указал Хабиб, не было смысла слишком быстро приближаться к их выбранному огневому рубежу. Даже при максимально возможном торможении Маскарадов им потребовалось бы больше трех минут, чтобы просто добиться нулевого ускорения по отношению к врагу, и это при условии сохранения противником своего текущего ускорения.

Снижение их собственного обгоняющего ускорения до одного километра в секунду в квадрате означало, что им потребуется еще тринадцать минут, чтобы подойти к выбранной дальности открытия огня... и что их относительная скорость будет менее 500 километров в секунду, когда они сделают это. Если им будет нужно, они могли постоянно выдерживать это расстояние - или сократить его еще больше, если на то пошло - даже со своими кораблями боеприпасов и даже если другая сторона помчится с нулевым запасом компенсаторов, пытаясь достичь их.

* * *

- Противник снизил ускорение, гражданин коммодор! - вдруг сказал гражданин лейтенант-коммандер Стравински. - Оно упало на километр в секунду в квадрате!

Лафф быстро оторвал взгляд от схемы при объявлении офицера-операциониста, а затем повернулся к Хартман.