Факел свободы

"Я не должен испытывать благодарность за то, что сейчас произойдет".

Эта мысль промелькнула в его мозгу, и все же он был благодарен, и это было справедливо. Ни один из его тяжелых крейсеров не нес Катафрактов, и при этом у них вообще не имелось компьютерных кодов для управления дальнобойным оружием. У них не было причин для этого - не с четырнадцатью линейными крейсерами для запуска и управления ими. Но если бы он потерял свои последние линейные крейсера, он вообще потерял бы всякую возможность вступать в бой с врагом. И поэтому, как бы он ни чувствовал себя виноватым, часть его радовалась, видя, что враг тратит свои драгоценные ракеты на цели, которые больше не могли причинить ему вреда.

* * *

Шестьдесят Марк-17Е прорвали ослабленную защиту "Льва Троцкого", а другие шестьдесят устремились к "Мао Цзэ-дуну". Тактические офицеры НФИ сделали все возможное, но слишком много их платформ уже было уничтожено. Было слишком много путаницы, слишком много дыр, слишком много подразделений, чтобы изменить приоритеты, когда эти серные угольки метронома обрушились на них.

Несмотря ни на что, им удалось остановить почти две трети поступающего огня. К сожалению, "Лев Троцкий" и "Мао Цзэ-дун" были уже слишком сильно ранены. Их боковые стены были разрушены, их броня была уже пробита и сломана, а их собственная ближняя оборона была практически подавлена.

"Мао Цзэ-дун" исчез в результате впечатляющего взрыва. "Лев Троцкий" просто переломился и распался.

* * *

Сантандер Конидис наблюдал, как их значки исчезают со схемы.

По крайней мере, возможно, что с флагмана осталась горстка выживших, подумал он; никто из тех, кто был на борту "Мао Цзэ-дуна", не мог выбраться.

Он взглянул на дисплей времени в углу своей схемы. Это казалось невозможным. Менее пяти минут - пять минут! - прошло с момента приказа гражданина коммодора Лаффа открыть огонь. Как могло быть уничтожено так много кораблей, убито так много людей всего за пять минут?!

Дисплей неуклонно отсчитывал секунды, и с воем ворвалась восьмая волна ракет "Молота".

* * *

Лицо гражданки капитана Ноэми Босолей было изможденным. Дым висел в воздухе командной палубы "Наполеона Бонапарта", паря под потолком, потому что контроль повреждений отключил вентиляционные шахты, которые могли бы отсосать его. Она не могла чувствовать его запах из-за герметичного шлема, но она могла видеть его, точно так же, как малиновые блики на схемах контроля повреждений.

Она не знала, почему линейный крейсер держался целым так долго, и у нее не было абсолютно никаких иллюзий о том, что должно было случиться в следующий раз, когда кто-нибудь выстрелит в нее. На самом деле, это было похоже...

- Входящие! - внезапно рявкнул ее тактический офицер. - Сто с лишним! Атака через семь секунд!

Глаза Босолей дернулись назад к тактической схеме. БИЦ не действовал, но достаточная часть тактического отдела "Бонапарта" все еще держалась, все еще выполняя свою работу, чтобы она знала, что это не было ошибкой.

- Покинуть корабль. - Она услышала свой голос, невероятно спокойный, подходя к контуру приоритетной команды, прежде чем она даже поняла, что нажала кнопку. - Покинуть корабль. Всему экипажу, покинуть корабль. Поки...

Она все еще повторяла приказ, когда ударили ракеты.

* * *

Конидис знал, что ему должно было быть больнее, когда взорвался "Наполеон Бонапарт". Хуже того, он знал, что он будет чувствовать эту боль - каждый грамм ее - если сам переживет этот день. И все же, сейчас, прямо в эту секунду, он чувствовал нечто совершенно иное. На этот раз он потерял только один корабль, и, опять же, тот, который был уже непригоден для задания.

* * *

Девятый залп Луиса Розака прогрохотал по НФИ, и на этот раз хватило времени для реализации Чарли-Зулу-Омега.

Розак ошибался, по крайней мере, в одном отношении; он был не первым тактиком, которому пришла в голову та же идея. Адмирал Шэннон Форейкер опередила его в этом, хотя Розака, безусловно, можно было извинить за то, что он не знал об этом факте.

У него было в три раза больше ракет, нежели каналов управления, даже с подключенными к нему уцелевшими эсминцами. Учитывая прочность их целей и оборонительные возможности, которыми все еще обладал враг, шестидесяти ракет в залпе было недостаточно. Особенно не тогда, когда ракеты, уже находящиеся в пути, были всем, что он собирался пустить в ход. Вот почему "Отличный стрелок" теперь управлял не шестьюдесятью ракетами, он контролировал сто восемьдесят, а его раненые собратья, "Рейнджер" и "Меткий стрелок", контролировали еще сто восемьдесят.

Единственным способом, которым они могли сделать это, было чередование каждого из имеющихся у них канала управления по трем разным ракетам, и степень контроля, которую они могли осуществлять, значительно уменьшилась. Но "ослабленный" контроль был намного лучше, чем полное отсутствие контроля.

* * *

- Что за..?