Факелы на зиккуратах (СИ)

И Мариус Друбич тоже не особо менялся. Он был все так же тощ, сутул и невысок. Он так же, как и раньше, носил мятые темно-синие джинсы, так же нащупывал карманы, прежде чем сунуть в них руки, так же избегал глядеть собеседнику в глаза. Зато изменилось место его пребывания. Отныне он восседал в огромном кабинете в административном корпусе ведущего химико-биологического центра Республики. Пока не в качестве его главы, а всего лишь руководителя одного из отделов, но и возраст у него был скромный, времени, чтобы добраться до самых высоких этажей, – предостаточно. Если, конечно, Мариус Друбич воспылает жаждой всенепременно стать главой этого самого научно-исследовательского центра.

Фабиан не был уверен в этом, но не спешил сбрасывать Мариуса со счетов. Он регулярно заглядывал к нему в гости, обменивался с ним новостями из смежных и совсем далеких от Мариуса отраслей, выслушивал сам то, о чем не говорилось на конгрессах-симпозиумах, допытывался до личного мнения Мариуса, которое ценил тем более, чем лучше узнавал его, и просто общался с человеком, который был полностью лишен обаяния, остроумия и прочищ прелестей светского льва, но при этом был очень интересным собеседником.

Мариус Друбич все оставался один. Насколько Фабиан знал, была попытка одной лаборантки наложить на плешивого Друбича свои наманикюренные ручки. По крайней мере, именно об этом заговорил с ним Друбич однажды, неловко оглаживая на себе халат. На ленивое «Оно тебе нужно?» Фабиана Мариус задумался, озадачился, долго пытался привести аргументы за и против, в общем вел себя, как и положено теоретику чистой воды. Фабиан слушал его измышления, с трудом сдерживая зевок. При первой же паузе он хлопнул рукой по бедру, привлекая внимание, и сказал:

– Мариус, душка, еще раз повторяю вопрос: оно тебе нужно? Отвечать да или нет. Прочую словесную шелуху оставь для академиков.

Мариус не смог ответить на этот вопрос; Фабиан заглянул к руководителю кафедры, к которой был приписан Мариус, женщине суровой, молчаливой и очень независимой, поинтересовался ее мнением о лаборантке и возможном альянсе этой мамзельки с Друбичем. У Карлы Хромат вылезли глаза.

– Как? И его?! – спросила она.

Фабиан ждал чего-то подобного и тут же кивнул, состроив неодобрительную гримасу. Карла Хромат нахмурилась и сжала кулаки.

При следующей встрече Фабиан поинтересовался у Мариуса, как обстоят дела с его любовной жизнью.

– Ты имеешь в виду ту мою попытку определиться с возможностью внести некоторые изменения в мою жизнь? – вопросом ответил на его вопрос Мариус. – Это была крайне опрометчивая попытка. Кстати, Карла призвала к порядку и меня и ее. Она велела поблагодарить тебя, что ты не пускаешь на самотек некоторые разрушительные симптомы.

Фабиан пожал плечами, совершенно не считая заслуженной эту благодарность. Мариус Друбич снова принадлежал центру целиком и полностью, и странное дело для неподготовленных – он чувствовал себя полноценным человеком. Простого приятельства, простых редких посиделок с хорошими знакомыми ему хватало за глаза. Простого приятельства с Фабианом – тем более. Крути как хочешь, с ним было приятно проворачивать самые разные дела, пытаться противостоять, зная изначально, что дело это безнадежное, подчиняться, болтать на самые различные темы, тайно завидовать успешности, целеустремленности, уверенности, обаянию, много чему еще – и при этом радоваться, что сам он – всего лишь мелкая сошка в крупном центре, а не человек, постоянно вынужденный находиться под пристальными взглядами самых разных людей.

В любом случае Мариус был рад видеть Фабиана, даже если и знал, что почти наверняка тот обратится к нему с какой-нибудь просьбой. Как правило, ничего незначительного. И как правило, просьба будет требовать некоторых интеллектуальных усилий – что уже хорошо – и, вероятно, не полностью соответствовать общепринятым представлениям о приличиях и благопристойности – что самого Мариуса волновало меньше всего. Но прежде всего, он был рад поделиться с Фабианом новыми достижениями своего отделения, посетовать на недостаточное финансирование – оно всегда недостаточно, и Фабиан без малейших угрызений совести пропускал эту часть их беседы мимо ушей, и подозрительно посмотрел на Фабиана, который вручил ему пакет, на сам пакет и снова на Фабиана.

– Чай, всего лишь чай, – пояснил Фабиан, усаживаясь в кресло. – Новомодный сорт, выращенный на чистейших, благословеннейших склонах каких-то там гор, собираемый нежнейшими руками местных девственниц, в общем, избавь меня от удовольствия воспроизводить рекламный проспект. Но чай неплох.

– Никогда в них не разбирался, – буркнул Мариус.

– Я знаю, – невозмутимо ответил Фабиан. – Но это не супер-пупер-элитный сорт, Мариус. У него есть вкус, который способен распознать даже дилетант.

– Вроде меня? – покосившись на него, спросил Мариус.

– Вроде нас с тобой, – уточнил Фабиан, криво улыбаясь. – Не поверишь, учили меня, учили чай любить, а только и научили, что самую малость разбираться и вовремя делать умное лицо.