Факундо

В таком состоянии духа майор Наварро прибывает в Чили и останавливается в Гуанде, расположенной в горном ущелье. Там он узнает, что Вильяфанье вновь примкнул к Факундо, и публично объявляет о своем намерении убить его. Изгнанники, понимавшие, что означают такие слова в устах майора Наварро, предприняв тщетную попытку отговорить его, покинули сцену. Предупрежденный Вильяфанье испросил помощи у властей, и ему было дано в охрану несколько ополченцев, которые, едва узнав, о чем идет речь, тут же сбежали. Но Вальяфанье был хорошо вооружен, и с ним было шесть риоханцев. Когда он проезжал по Гуанде, Наварро вышел ему навстречу и, стоя по другую сторону разделявшего их ручья, объявил в торжественных и откровенных выражениях о своем намерении убить его, после чего спокойно вернулся в дом к прерванному обеду. Вальяфанье имел неосторожность остановиться в Тило, местечке, находящемся всего в четырех лигах от того поселка, где жил преступник. К ночи Наварро проверяет свое оружие и собирает девять человек сопровождения, оставляет их в условленном месте неподалеку от того дома в Тило и один следует дальше при свете луны. Проникнув в открытый двор, он криком будит Вильяфанье, спавшего вместе со своими в коридоре: «Вставай, Вильяфанье, тому, у кого есть враги, не положено спать!» Вильяфанье хватает пику, Наварро спешивается, обнажает шпагу, приближается и пронзает его, затем выстрелом из пистолета подает сигнал своему отряду, его люди бросаются на свиту погибшего — кто-то убит, кто-то спасается бегством. Приводят коней Вильяфанье, грузят на них снаряжение и вместо него следуют в Аргентинскую Республику на соединение с войсками. Сбившись с пути, они попадают в Рио-Куарто, где встречаются с полковником Эчеварриа, преследуемым врагами. Наварро летит к нему на помощь, а когда конь под его другом падает, уговаривает подсесть к нему на скакуна, но тот не соглашается. Наварро настаивает — иначе и он останется с ним; наконец, он спешивается, убивает своего коня и гибнет рядом с другом. Семья Наварро узнает об этой трагической истории лишь через три года из уст того, кто их убил; для вящей убедительности он откопал скелеты двух несчастных друзей. Вся жизнь этого безвременно погибшего молодого человека столь необычна, что несомненно заслуживает этого отступления, чтобы почтить его память.

Во время недолгой жизни майора Наварро на чужбине произошли события, которые полностью изменили положение в Аргентине. Вошедшее в историю пленение генерала Паса с помощью болас решило судьбу Республики — впрочем, можно сказать, что она так и не была установлена в то время, ибо ни законодательство, ни города не сумели укрепиться по причине столь непредвиденного происшествия. Ведь Пас, имея войско в четыре с половиной тысячи хорошо обученных солдат и подготовленный со знанием дела план кампании, обладал всеми возможностями для победы над войском Буэнос-Айреса. Свидетели последующих побед понимают, что его успехи того времени не были случайностью. Мы могли бы присоединиться к хору тех моралистов, что самым случайным событиям приписывают способность менять судьбы империй. В самом деле, то, что с помощью болас стреножили вражеского генерала, — это случай, но вовсе не случайно, что метнули орудие те, кто подминает под себя города, — гаучо Пампы, превратившиеся в политическую силу. Потому мы не ошибемся, сказав, что цивилизация в тот раз была стреножена.

Жестоко отомстив за генерала Вильяфанье, Факундо направляется в Сан-Хуан для подготовки похода на Тукуман, куда отошла армия Кордовы, утратившая после пленения генерала наступательный порыв. Как и в 1827 году, узнав о прибытии Факундо, все горожане-федералисты выходят встречать его. Но тому не нравились встречи. Кирога посылает вперед отряд, который перекрывает улицу, где собрались встречающие, еще один оставляет позади, приказывает выставить повсюду патрули и по другой дороге входит в город — усердным хозяевам предоставляется возможность провести остаток дня и всю ночь под открытым небом, и они пытаются хоть немного вздремнуть, пристроившись меж лошадиных копыт.

Прибыв на городскую площадь, Факундо велит остановить экипаж посредине, прекратить колокольный звон и вышвырнуть на улицу всю мебель из дома, который приготовили для него городские власти: ковры, драпировки, зеркала, стулья, столы — все сваливается в кучу на площади, и он не спешивается, не удостоверившись, что в доме остались лишь голые стены, маленький стол, один стул и кровать. Пока исполняется приказ, он подзывает ребенка, которому случилось оказаться рядом с экипажем, спрашивает, как его зовут, и, услышав фамилию Роса, говорит: «Твой отец дон Игнасио де ла Роса был великий человек, скажи матери, что я всегда к ее услугам».