Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Хотя Флорштедт дал ГОС разрешение доставлять заключенным передачи и продовольствие, он подозревал, что доставки будут использоваться для поддержки и расширения сопротивления в лагере. Это действительно входило в задачи Янины. Когда до нее дошла информация о присутствии в Майданеке членов Сопротивления, она постаралась, чтобы они обязательно получали передачи от «членов семьи». Через АК она сотрудничала со многими женскими ячейками, собиравшими посылки для заключенных, – в том числе с сетью Сатурнины Мальм, обеспечивавшей лагерный лазарет едой и медикаментами. Другую группу возглавляла булочница Антонина Григова, женщина скромных средств, известная на весь Люблин своей щедростью и сердобольностью. Вместе с двумя дочерями она управляла пекарней, которая днем выпекала хлеб для суповых кухонь, организованных люблинским комитетом поддержки. По ночам они пекли еще хлеб – для передач, предназначенных узникам Майданека и Замека – тюрьмы в Люблинском замке.

С передачей хлеба вскоре возникла проблема: он плесневел еще до того, как заключенные получали его. Причина, как выяснила Янина, заключалась в попытке повысить его калорийность. Люблинский комитет поддержки посылал в лагерь куски хлеба, заранее смазанные жиром. Янина посоветовалась с Лопатинской и Григовой, чтобы придумать выход. Отправлять жир отдельно не имело смысла, потому что его сразу же украли бы. После нескольких проб Григова придумала рецепт булочек с дополнительным количеством маргарина, которые плесневели не так быстро. Поскольку жировые пайки были строго ограничены, Лопатинской пришлось пустить в ход всю свою магию, чтобы получить от немецких властей дополнительный паек для пекарни.

Когда в апреле 1943 года наконец началась доставка продуктов для лагерного супа, Янина смогла ездить в Майданек, чтобы получать запросы на продукты и товары, которых ожидали от ГОС. Обычно она отправлялась туда на повозке Красного Креста, кучер которой, Людвик Юрек, тоже был членом Армии Крайовы. В Майданеке ее не пускали дальше администрации, расположенной на главной дороге в удалении от лагеря строгого надзора. Однако Янина поклялась себе, что непременно получит доступ внутрь лагеря, где сможет лично пообщаться с заключенными. А до того она старалась при каждом посещении заговаривать с эсэсовскими охранниками на воротах и с сотрудниками администрации. Для тех, с кем она общалась, любезное внимание аристократки, говорившей на идеальном немецком, было желанным отдыхом от утомительной рутины.

При одном из посещений Майданека в начале мая 1943 года Янина увидела нечто, наполнившее ее ужасом: гигантский столб густого черного дыма, поднимавшийся к западу от лагеря строгого надзора. Она знала, что последних обитателей Варшавского гетто, несмотря на их героическое сопротивление, тысячами перевозят в Майданек. Запах паленых волос и горящей плоти, исходивший от дыма, не оставлял сомнений в его происхождении.

Родственники польских заключенных в Майданеке умоляли ГОС помочь в освобождении их любимых. В мае, путем переговоров с полицией безопасности, Скжинский добился освобождения нескольких десятков поляков, схваченных в ходе уличных облав или удерживаемых в качестве заложников. По освобождении их привозили в офис комитета поддержки или ГОС в Люблине, чтобы накормить и оказать медицинскую помощь, а также предоставить одежду и деньги для возвращения домой.

Янина обязательно расспрашивала освобожденных узников о том, что они видели и что пережили в Майданеке. Ответы превосходили ее самые мрачные фантазии. Ей говорили, что рацион заключенных состоит из горькой бурды, которую называют кофе, супа из гнилых овощей и ботвы, одной восьмой буханки хлеба в день с крошечным кусочком мармелада или конской колбасы дважды в неделю. Поскольку тарелок у них не было, узники ели суп, сидя прямо на земле, из немытых мисок, которые переходили от одного к другому, а мармелад им накладывали прямо в ладони. Они рассказывали, как заключенные, сходя с ума от голода, дрались за кусок заплесневелого хлеба, словно дикие звери. Рассказывали о телах, покрытых вшами, язвами от чесотки, грязью и испражнениями от хронической дизентерии; о том, как они месяцами не мылись и не меняли одежду. А еще они описывали тяжелые артиллерийские повозки с колесами высотой до середины груди, на которых в крематорий вывозили горы трупов, а тянули повозки по двенадцать изголодавшихся узников, под окрики и щелчки кнутов капо и эсэсовцев.